– Я трезв! – возразил Тибальд и улыбнулся идеальными на вид зубами – вставленными когда-то керамическими протезами. – Но там и правда что-то упало. Кирк на вышке тоже видел, сказал, чтобы я позвал тебя.
Эту информацию он принял уже совсем иначе. Быстро выбежал из барака и осмотрел лагерь.
Он был с трех сторон скрыт скалами. Вышка, бывшая когда-то большой водной бочкой на треноге, теперь имела небольшой бортик и навесную крышу из натянутого трепанного ветром серого драпа. Ткань местами была продырявлена пулями, обожжена по краям, но это было лучше чем ничего. Палящий свет Зены – безжалостной звезды, иссушившей эту планету – был слишком горяч для человеческого тела.
Только из-за Зены это место можно было назвать «Пеклом». Они так и называли эту свою планету-тюрьму, не вспоминая, за что они здесь и как называли ее люди в суде. То ли ЛиПи3, то ли ЗиПи3. Он так точно забыл, но пробегая мимо веревок с развешанными в тени тряпками, убеждался, что в центре у котелка никто не собирался, а значит попойки не было.
Как и полагалось днем, лагерь пребывал в режиме ленивого сна. Бодрствовать они будут ночью, когда жара немного спадет.
Забравшись на вышку, он отобрал у Кирка – здорового детины с лысой головой – бинокль и посмотрел в указанном направлении. Одна из линз бинокля была разбита. В трещину забился песок, потому приходилось все равно закрывать левый глаз и смотреть правым.
– Оно пролетело там и ударилось о край кратера. Там след.
Он действительно этот след видел. Явная полоса по песчаному краю иссохшего озера тянулась куда-то вниз.
– Что делать будем, Шеф? Это мог быть патрульный крейсер. Волки тоже его могли увидеть, – рассуждал Кирк, а ему, истинному головорезу, это было не к лицу. – Ты же слышал, что Ястребы обчистили прошлый крейсер и нашли там динамит, пару ракет и…
– Да тихо ты! – не выдержал Шеф. – Я думаю. Четыре крейсера за месяц – это слишком, Кирк. Слишком на нашу маленькую планетку.
– Если их кто-то скидывает, то нет.
Кирк пожал плечами, а Шеф посмотрел на него удивленно, затем кивнул.
– Я пришлю тебе кого-нибудь на смену, пойдешь со мной смотреть что там.
– Тебе нельзя идти, – тут же возразил Кирк. – Ты вчера половину Хайбы кровью залил.
Пустыня Хайба действительно вчера выпила много крови, но решение он свое менять не стал.
– Вот и проследишь, чтобы ей больше не досталось, – ответил он, вернул товарищу бинокль и съехал, уцепившись за перила лестницы, на самый низ, чтобы тут же послать наверх ожидающего новостей Тибальда.
Его улыбка Шефа раздражала, но злиться на него, на бывшую звезду, не получалось, особенно если учесть, что он тут один, возможно, ни в чем не виновен. По крайней мере, он так утверждал, а Шеф и не вникал. Среди виновных всегда были и случайные жертвы. Когда-то в таких случаях можно было подать прошение и потребовать нового расследования, но из Пекла можно только попроситься в ад коротким путем – через пулю в голову.
Выходя из лагеря, приходилось стягивать майку и наматывать ее на голову. Ее грязно-сероватый оттенок, именовавшийся когда-то белым, должен был защитить от солнца голову. Защищать темные от загара плечи смысла не было.
Кирк шагал впереди, перекинув через шею ремень автомата. Он держал его наготове. Шеф держал пистолет и никогда не забывал про ножи. Если бы в озерный кратер упал новенький, пришлось бы идти почти всем, еще и вооруженными до зубов, потому что за новеньких чаще всего идет главная битва, а упавшая хреновина и есть хреновина. С ней сначала разбираться надо.
Чем ближе был кратер, тем мягче становилась земля. Она все больше проседала под ногами и идти становилось все труднее.
Зена как раз была в зените и кожу жгла так нещадно, что пот лился со лба и капал с бровей. Он пропитал весь серый ремень на шее Кирка и бинтовую повязку Шефа. Последнее было настолько неприятно, что тот несколько раз дергал плечом, пытаясь отогнать мерзкие ощущения, от этого рана только вновь заныла и закровила, вымазывая бинты.
У самого кратера порода снова становилась твердой. Еще и ветер подул, да не со стороны пустыни, а с каменных долин: прохладный, но все равно переполненный песком. От него на мокрую кожу липли песчинки, а потом забивались в складки бинтов на плече, вызывая болезненный зуд. Шеф едва не ругался, когда подошел к краю кратера – большой округлой воронки в каменной породе.
Здесь давно не поднималась вода, и Шеф по ней уже скучал и даже не надеялся, что она вернется, а тут глазам своим не верил. На самом дне была лужица, вернее лужа, в которую носом уткнулся крейсер и теперь едва заметно дымился, кажется, этой грязной воды хватило, чтобы он потух.