- Почему ты так говоришь?
- Всё это не имеет никакого смысла. Я скоро пойду за своим мужем в могилу. Ему недолго ждать меня.
Зарина решила умереть вместе с мужем? Вдова умирала вместе с мужем, таков был обычай. Но он не распространялся на царицу, на женщину знатного рода. Да, и как можно было хотеть умереть вместе с человеком, которого ненавидишь? Всё это не укладывалось в голове у Атея.
Видя, что её не понимают, Зарина сняла шапочку и тряхнула волосами.
- Разве ты не видишь, что я больна? Больна, так же, как и мой муж. Человек, которого я всегда презирала, не даёт мне начать новую жизнь даже после своей смерти. Уходи, Атей!
Атей смотрел на Зарину и понимал, что она говорит правду. Да, царица действительно была тяжело больной. Сейчас она напоминала бледную тень самой себя.
Она похудела, её кожа стала желтушного цвета. Глаза больше не блестели, а в волосах этой совсем ещё юной женщины протянулись седые нити.
Но разве это преграда? Ведь жрецы смогли бы изгнать демонов болезни из её тела. Стоит лишь приказать им это сделать.
Зарина покачала головой, будто услышала его мысли. А потом продолжала:
- Мне уже ничего не поможет. Уходи, Атей. Если ты останешься со мной, мне будет ещё хуже. Я не хочу, чтобы ты видел, как я умираю. Ты говоришь, что любишь, потому, оставь меня. Прощай.
Зарина обернулась и пошла прочь. Царь всех скифов долго смотрел ей вслед и не мог поверить, что всё это правда. Так он долго стоял один, пока к нему не подошли люди из его свиты.
Атей прекрасно видел, что они понимают, как он смотрит на Зарину. А ему этого совсем не хотелось. Потому он обратился к верховному жрецу:
- Расскажи нам, как хоронят мёртвых другие народы. Какие есть обычаи у сопредельных со Скифией стран.
Все одобрительно закивали. Конечно, если говорить о душе, спрашивать надо только у жрецов.
Ведь скифский жрец не носит меча. У него на поясе веретено, как у женщины. Крутиться веретено, прядётся нить, по которой боги спускают свои повеления смертным. Только жрецы способны понять их, потому, что далеки от мирской суеты, и беседуют с богами.
Верховный жрец начал неторопливо рассказывать:
- Эллины верят, что души мёртвых попадают в Аид, подземное царство. Там они забывают о своей жизни на земле и страдают вечно. А наши соседи, народы из северных лесов верят, что люди живут не один раз. После смерти душа вселяется в тело другого человека и начинает жизнь заново.
Выслушав жреца, Атей сказал:
- Наши обычаи самые верные. После смерти скифы будут проводить время в весёлых пирах, вместе со своими предками, жёнами и друзьями.
Верховный жрец порадовался в душе. Да, Атей, это такой царь, что редко прислушивается к советам жрецов. Зато он строго соблюдает родные обычаи и не даст пропасть вере скифов. Значит, и он сам и его преемники не останутся без царских милостей и подарков.
Верховный жрец продолжал что-то рассказывать, но Атей его уже не слышал. Он продолжал смотреть в одну точку, куда ушла Зарина.
Атею, царю всех скифов, суждено было прожить на свете ещё много лет. Но все долгие годы своей жизни он не мог забыть события этого дня.
Находка пекторали стала великой сенсацией, но оставалось решить практический вопрос. Пектораль надо было привезти в Киев, куда приехали специалисты из Эрмитажа. Это было простым делом только на первый взгляд.
Перевозить такую дорогую вещь было небезопасно. Надо было найти надёжный способ, но в арсенале археологов подобных возможностей не было.
Рената предложила обратиться за помощью в милицию, ведь нужна была надёжная охрана. Директор завода предлагал свою помощь.
Пока археологи спорили, какой лучше выбрать способ перевозки, вперёд вышел Мозолевский. Он достал шнурок от ботинка, продел его в колечки пекторали и надел пектораль себе на шею.
- Так и повезём её в Киев. Этот способ будет надёжнее других, - сказал Мозолевский.
Вся археологическая экспедиция с изумлением поглядела на своего руководителя. Ничего подобного никому из них на ум не пришло.
Совершенно с другим чувством рассматривал его Григорий Середа. Выводы, которые он сделал, полностью противоречили материалистическим идеям. Однако, теперь все странности этой экспедиции получили объяснение.
Глядя на археолога, надевшего знак царского достоинства, Середа подумал об одном. Вот, человек на своём месте. Так выглядели работники, сменившие специальность. Выбирая другой вид деятельности, взамен надоевшей прежней, люди находили своё призвание. Но директор решил не высказывать свою мысль вслух. Пока надо было подождать.
Мозолевский надел сверху старую телогрейку. Она скрыла золотое украшение давно умершего царя. С такой маскировкой пектораль была благополучно доставлена в Киев.
В Киеве археолога ожидало заслуженное признание. Его пригласили на встречу с руководителями республики и зачислили в штат института археологии. Старые подозрения в неблагонадёжности были забыты после великого открытия.
Обратно, в экспедицию, Мозолевский вернулся через несколько дней. Археологи полностью закончили работу и собирали последние вещи.
Когда вернулся руководитель, они занимались тем, что обсуждали новости. А главной новостью в стране стала их находка. Фотографии пекторали уже напечатали в центральных газетах.
Увидев фотографию Мозолевского, который держал в руках пектораль, Женя Черненко воскликнул:
- Посмотрите! А ведь наш начальник похож на одного из скифов с верхнего яруса пекторали!
Верно, все отметили сходство археолога с изображённым на пекторали скифом. Середа хитро усмехнулся и сказал Мозолевскому:
- Поздравляю тебя! Ты долго шёл к своему успеху. Говорят, тебя приглашал на встречу Щербицкий? И как тебе он?
- Владимир Васильевич произвёл на меня хорошее впечатление.
- Да?! Ну, хоть кто-то тебе понравился! А у этой компании современных товарищей, выходит, масштабы не те? А?
Мозолевский ничего не ответил директору. Да, и кто бы согласился сказать правду, рискуя потерять репутацию здравомыслящего человека.
Золотая скифская пектораль хранится сейчас в музее исторических драгоценностей в Киеве. Две трети из экспонатов музея были найдены в экспедициях Бориса Мозолевского.
Учёному и поэту, Борису Мозолевскому, была суждена недолгая жизнь. Он умер в 1993 году. Руководители нового государства широко использовали скифскую пектораль как образец для символики независимой страны. Однако, у них не нашлось 14 тысяч долларов на операцию для больного учёного.
Сравнима ли эта сумма с ценой самих археологических находок? Страховая стоимость пекторали составила около 200 миллионов долларов. Или, больше?
Да и кто может назвать настоящую цену произведений искусства. Оцениваются ли они только деньгами или для них надо изобрести особую систему измерений?
Время течёт постоянно и уносит с собой всё, что казалось когда-то неизменным и важным. Когда-нибудь уйдут в прошлое доллары, которыми расплачивались во всём мире, современные государства и политики. Они станут всего лишь предметом изучения историков.
В одном из стихотворений Бориса Мозолевского сказано:
- За добро, що робив я на світі,
- За усі мої муки й жалі,
- Я воскресну в тридцятім столітті
- Та пройду по коханій землі.