Грохоча по гулкому полу сапожищами, монах бросился к архиерею и еще издали возопил:
— Владыко, он уж тут! Близехонько! За мной грядет! Огромен и черен!
Петербургские и московские журналисты, средь которых были и настоящие светила этой профессии, прибывшие в Заволжск ради громкого процесса, уставились на дикообразного рясофора с недоумением.
— Кто грядет? Кто черен? — пророкотал преосвященный. — Говори ясно. Ты кто таков? Откуда?
— Смиренный чернец Антипа из Арарата, — торопливо поклонился заполошный, потянулся скуфью сорвать, да не было скуфьи, обронил где-то. — Василиск грядет, кто ж еще! Он, заступник! Со скита исшел. Велите, владыко, в колокола звонить, святые иконы выносить! Свершается пророчество Иоанново! «Се, гряду скоро, и мзда моя со мною, воздати кое-муждо по делом его»! Коне-ец! — завыл он. — Всему конец!