— А если он ни о чем не думал? — предположил Ульеру.
— Тогда еще лучше. Значит, он выдал себя невольно, сам того не ведая! — И, снова вцепившись в рукав Ульеру, зашептал: — Кто пойдет: я или вы? Это же первое звено в расшифровке кода…
— Пойди ты, ты молодой, тебе надо заработать погоны. Только скажи мне. А я после им все повторю — пусть в конце концов убедятся, что я от них ничего не скрываю.
Они одновременно вывернули шеи назад, огляделись.
— Фон Браун, Луна, прилунение, — зашептал Пантелимон. — Код к шифру может быть основан на фазах Луны. У опечаток и всяких отклонений от оригинального текста появится смысл, если их сверить с лунным календарем.
— Не понял, — выдохнул Ульеру.
— Поймете, не так уж сложно. Открываете газету, находите информацию синоптиков: полнолуние, луна растет, луна идет на убыль, — и беретесь за опечатки. Предположим, сегодня полнолуние. Отсчитываете двенадцать слов — или двенадцать букв — от первой опечатки. Потом от второй, от третьей и так далее. Переписываете слова или буквы, на которые попали, — вот вам и расшифровка.
— Неужели правда? — обмирая, проронил Ульеру.
— Не знаю, я ни одного фальшивого экземпляра в руках не держал. Но это можно проверить.
— Идем сейчас же! — вскричал Ульеру.
Они шли молча, и Ульеру время от времени искоса поглядывал на Пантелимона с восхищением и опаской.
— Поздравляю, — не выдержал он наконец. — И польщен, что ты мне доверяешь… Я порядком расстроился, когда услышал, как ты говоришь о своем неудачном романе с этой девушкой. Я же ничего не знал. Мы почти два года знакомы, а ты мне ни слова…
VIII
— Я все думал нынешним утром в самолете, — начал Пантази, пожав всем руки, — все думал, что мне это напоминает? И только сейчас, как вошел, вспомнил. Это как в легенде про тот город, где решили избавиться от стариков. И избавились, уцелел только один. А когда пришла беда… Продолжение вам известно…
— Отдельные ошибки имели место, — криво улыбнувшись, сказал Гиберча.
Пантази метнул в него взгляд, покачал головой и опустился в кресло.
— Партия никогда не ошибается, — напомнил он, вынимая из угла рта зубочистку и кладя ее на блюдечко, рядом с кофейной чашкой. — Меняется конъюнктура, это да… И как приятно, — добавил он, окидывая глазами стол, — как приятно, что вы не забыли моих привычек: кофе по-турецки, без пенки…
Застенчивая улыбка на миг озарила лица присутствующих. Потом все шестеро повернули головы к Гиберче. Пантази взял чашечку чуть заметно дрожащей рукой и стал неторопливо смаковать кофе.
— Совсем как в прежние незабвенные времена… Однако история про город, оставшийся без стариков, — обратился он к Гиберче, — наводит меня на всякие мысли. Бели вы послали за мной спецсамолет, значит, дела совсем плохи. А поскольку в прежние незабвенные времена поговаривали, что я владею разрыв-травой…
Как по команде, все шестеро робко фыркнули, заискивающе глядя на Гиберчу.
— … вы вообразили, что стоит мне вынуть мою разрыв-траву из кармана, как тут же все замки и запоры сами собой распадутся. — Он одним глотком допил кофе. — Ну, так что же стряслось?
Гиберча подложил ему досье.
— Полагаю, вы уже в курсе.
Пантази раскрыл папку, взял в руки экземпляр «Скынтейи», пробежал глазами первую страницу и аккуратно уложил газету на место.
— Это от шестого июня тысяча девятьсот шестьдесят шестого года, — сказал он.
— Отпечатана и разослана три дня назад, — пояснил Гиберча. — Вы разве ничего не слышали об апокрифических номерах «Скынтейи»?
Пантази взял зубочистку, разломал на щепочки и стал задумчиво их жевать.
— Последние два года я занят проверкой кадров на известных вам заводах. Каждую личность проверить, каждую анкету — это съедает почти все время. Кое-что я, конечно, слышал, но ничего определенного…
Он не спеша, методично принялся выкладывать на блюдечко обломки зубочистки.
Гиберча кивнул молодому человеку с залысинами и в темных очках, сидевшему в конце стола.
— Докладывай, Думитреску.
Пантази слушал и листал досье. Через несколько минут он жестом остановил говорящего.
— Эти газеты, «апокрифические», как вы их назвали, либо печатаются в типографии самой «Скынтейи», либо доставляются через какое-то из посольств.
— Мы тоже так считаем, — с многозначительной улыбкой кивнул Гиберча. — Но поскольку с уверенностью можно сказать, что наша типография этим не занимается, встает вопрос: зачем иностранному посольству завозить их к нам и распространять?.. Выслушайте до конца, пожалуйста.