Вдруг перестрелка, словно по мановению волшебного жезла, прекратилась.
— Ну, вот и кончено, — сказал Саррион, — они получили свой урок.
Он взял шляпу и вышел из комнаты.
Хуанита тоже вышла на террасу, но оттуда ничего не было видно: вся равнина была затянута дымом, поднимавшимся кверху желтыми клубами. Она раскашлялась от этого воздуха и, кашляя, вошла опять в библиотеку.
— Хуанита, — торжественно начала кузина Пелигрос, — я запрещаю вам выходить из этой комнаты. Я не желаю быть одна.
— В таком случае позовите вашу служанку, — терпеливо отвечала Хуанита.
— Куда ты хочешь опять идти?
— Я пойду с дядей Рамоном вниз, в долину. Там, должно быть, сотни раненых. Я могу кое-чем помочь им…
— Я запрещаю тебе идти туда. Этого только и можно было ждать от Марко. Вот как он относится к тем, кого судьба ставит под его покровительство! Его прямая обязанность была бы защищать Торре-Гарду.
— Я здесь хозяйка, — отвечала Хуанита, едва взглянув на Пелигрос.
Эти слова имели, должно быть, двойной смысл, ибо, едва она успела затворить за собою дверь, как Пелигрос разом поднялась с качалки.
Хуанита выбежала из дому и пустилась вниз по извилистой дороге, которая шла к деревне. От дыма у нее перехватывало дыхание; весь воздух был, казалось, насыщен серой. Трудно было допустить мысль, что кто-нибудь мог остаться в живых в эти адские минуты.
Впереди нее спешил туда же Саррион. Вдруг она радостно вскрикнула: по откосу галопом мчался Марко. Увидев отца, он на всем скаку остановил лошадь. Пока он слезал, Хуанита была уже около них.
Лицо Марко было совершенно серо и забрызгано кровью. В глазах сверкала отчаянная решимость. Вся его фигура как бы говорила, что он видел нечто такое, чего он никогда не забудет.
— Эвазио… — запыхавшись, произнес он.
— Убит?
Марко кивнул головой.
— Надеюсь, не ты это сделал? — резко спросил Саррион.
— Нет. Его нашли между карлистами. С ними было пять или шесть попов. Его признал Занета, который сам ранен. Он был еще жив, когда Занета подошел к нему. «Проиграна игра», — сказал он и с этими словами умер.
Саррион повернулся и тихо пошел обратно к дому. Хуанита, по-видимому, забыла о своем намерении идти вниз и помогать раненым.
Лошадь Марко, настоящая арабская, тряслась и тянула за повод, который он намотал себе на руку. Нетерпеливо оглядываясь назад, он бросил поводья, которые быстро схватила Хуанита. Медленно и спокойно она повела лошадь домой, не говоря ни слова.
Первым заговорил Саррион, которого они нагнали.
— Бедный Эвазио! — промолвил он, обращаясь к Хуаните, — ему никогда не везло. Несколько лет тому назад он было покинул орден, чтобы жениться на одной даме. Но она думала или, может быть, ей так было внушено, что она должна устроить свою жизнь иначе…
И он пожал плечами.
— Я знаю эту историю, — вдруг сказала Хуанита.
XXX
Решающий голос
В углу маленького кладбища в Торре-Гарде виднеется небольшое четырехугольное возвышение: это могила, в которой похоронены были четыреста карлистов. Говорят, еще больше их было унесено течением реки в море.
Генерал Пачеко дал им урок в устье долины, где они оставили сильный отряд на позициях, казавшихся неприступными с фронта. Этот отряд должен был задержать подкрепления, посланные на выручку маленького отряда Занеты. Но этот отряд был атакован генералом с тылу и почти весь уничтожен. Этому делу Пачеко обязан той славой, которая до сих пор держится за ним в Испании. «Большой, но жестокий генерал», — говорят про него испанцы.
К заходу солнца все было по-прежнему спокойно в Торре-Гарде. Войска так же незаметно покинули долину, как и явились в нее. Потери их были очень невелики, и с полдюжины раненых было оставлено в деревне. Остальные ушли опять в Памплону. Список раненых карлистов был тоже очень мал. Генерал Пачеко любил двигаться быстро, терпеть не мог задерживаться из-за перевязочных пунктов и раненых. На то он был и «великий» генерал.
Кузина Пелигрос не вышла к обеду: у нее слишком расходились нервы.
— Я знаю, что такое эти нервы, — продолжала Хуанита, объявив, что место Пелигрос останется незанятым, — не беспокойтесь о ней: она съест немного супу, да и от других блюд не откажется.
После обеда кузина прислала служанку сказать, что ей теперь лучше и что она хотела бы видеть Марко.