- А что я могу сделать, когда то Руцкой, то Хасбулатов по два раза на день спрашивают, когда, наконец, я посажу Шумейко. Между прочим, грозят мне всякими карами.
Этот его ответ соответствовал напряженности политической борьбы. Или ты с Ельциным, или с Хасбулатовым. Третьего не дано! После состоявшегося по моей просьбе обстоятельного разговора с Президентом Борис Николаевич подписал распоряжение: до выяснения всех обстоятельств с Генпрокуратурой я временно был отстранен от должности первого заместителя Председателя Правительства России.
Началось мое каждодневное общение с прокуратурой по "выяснению обстоятельств". Очень трудно доказать свою невиновность, если "надзирающие за законностью" имеют установку - посадить. Слава Богу, судьба послала мне на помощь блестящего юриста, "профессионально нахального" адвоката и честного, порядочного человека Бориса Аврамовича Кузнецова, которому я пожизненно благодарен. С его помощью через двадцать один день "за неимением состава" по официальному письму Генерального прокурора Степанкова с 22 сентября 1993 года я был восстановлен в прежней должности.
Но я забежал вперед. Рассказать-то я хочу об одном маленьком, но занятном и поучительном эпизоде. В один из тех дней помощник Генерального прокурора А. Яковлев выложил передо мной вынутые из одного из "чемоданов Руцкого" шесть гарантийных писем Правительства РФ, по которым в распоряжение отдельным юридическим лицам, в том числе и иностранным, отдавалось где 200, где 300 млн долларов. Под всеми этими письмами стояла моя подпись.
- Ваша подпись? - спросил Яковлев.
- Моя, но я таких писем не подписывал.
- Как же это может быть? Подпись ваша, а вы не подписывали?
- Не знаю. Это ваше дело разобраться.
- Вот мы и разбираемся. Еще раз внимательно посмотрите, может быть, все-таки подпись поддельная?
- Нет, не поддельная, я свою подпись хорошо знаю. - И тут я, глядя сразу на все шесть писем, заметил одну странность. - Смотрите, все шесть подписей одинаковые. Вот, везде одна и та же завитушка. А человек физически не может шесть раз, тем более в разное время (на письмах стояли даты), подписаться совершенно одинаково!
- Ну и нервы у вас, Владимир Филиппович. Я впервые вижу здесь, в своем кабинете, такого спокойного человека.
- Нервы у меня и впрямь крепкие, но они здесь ни при чем. Просто я знаю, что невиновен, и потому спокоен.
- Да, вы действительно здесь невиновны. Эти подписи не настоящие, но с абсолютной точностью переведены с вашей на специальной установке при помощи лазерного луча. Мы это уже выяснили.
- Вот дураки! - говорю я. - Надо было им достать шесть разных моих подписей. Вот тогда бы я у вас не выкрутился.
- Да нет, - честно ответил Яковлев, - есть очень простая экспертиза. Подпись, сделанная чернильной и даже шариковой ручкой, размазывается, если потереть влажным пальцем, а лазерную смазать невозможно.
Запомните на всякий случай эту экспертизу, господа политики и бизнесмены! И не доверяйте деловым письмам, напрочь заделанным в прозрачный пластик - это чтобы палец не послюнили и не потерли.
Глава 3
Верховный Совет
Верховный Совет РСФСР - младший брат съезда народных депутатов состоял из двух палат: Совета Республики и Совета национальностей. Это был вначале парламент романтиков, которые искренне думали, что достаточно принять хороший закон - и жизнь в России немедленно изменится к лучшему. Но шло время, романтизм улетучивался, члены Верховного Совета становились все более профессиональными парламентариями, хотя им было еще далеко до нынешних думцев. Но тогда Верховный Совет еще не достиг сегодняшнего уровня "профессионализма", когда продаются и покупаются и голоса, и законы, и депутатские запросы.
Взрывник
На своем первом заседании в июне 1990 года Верховный Совет должен был по предложению Б.Н. Ельцина избрать Председателя Совета Министров РСФСР. Еще во время заседания съезда, сразу после выборов Ельцина Председателем Верховного Совета, мы, группа депутатов - директоров крупных промышленных предприятий, - повстречались с Борисом Николаевичем именно по вопросу выдвижения кандидатур на пост премьера. Ельцин сообщил, что предложит Верховному Совету на выбор троих: М. А. Бочарова, И. С. Силаева и Ю. А. Рыжова. Меня, как и многих других директоров, устраивала кандидатура известного нам зампреда Совмина СССР Ивана Степановича Силаева, хотя мы уже хорошо знали по депутатской деятельности и Михаила Бочарова, президента концерна "Бутэк", и Юрия Алексеевича Рыжова, впоследствии посла России во Франции. Записавшись заранее на выступление, вечером накануне я засел за подготовку к нему. Это было моим первым выступлением на заседании Верховного Совета. Я собирался агитировать за Силаева. Взял несколько листков бумаги и стал писать тезисы. У каждого своя манера. Зная, что по регламенту дадут только три минуты, все-таки решил начать с анекдота.