Афиняне получали огромные прибыли от своих имперских владений и использовали их для собственных нужд, в особенности для масштабной строительной программы, украсившей и прославившей их город и обеспечившей работой его жителей, а также для накопления большого резервного фонда. Военный флот защищал корабли афинских купцов, успешно торговавших по всему Средиземноморью и за его пределами. Он также гарантировал афинянам доступ к пшеничным полям на территории современной Украины и к рыбе Черного моря, благодаря чему они могли пополнять недостаточные домашние запасы и – с помощью денег союза – даже полностью замещать их при необходимости оставить свои поля в ходе войны. Как только афиняне достроили стены вокруг города и вдобавок соединили их Длинными стенами с укрепленным портом Пирей (что было сделано в середине века), они стали практически неуязвимы.
В Афинах народное собрание принимало все решения, касающиеся внутренней и внешней политики, войны и мира. Совет пятисот, по жребию избиравшийся из афинских граждан, готовил законы для рассмотрения на собрании, но был полностью подчинен более крупному органу. Народное собрание созывалось не реже сорока раз в год под открытым небом на холме Пникс за Акрополем с видом на Агору, торговую площадь и центр гражданской жизни. Всем гражданам мужского пола было разрешено участвовать, голосовать, выдвигать предложения и дебатировать. На момент начала войны около 40 000 афинян имели такое право, однако число участников редко превышало 6000. Таким образом, стратегические решения обсуждались в присутствии тысяч людей, и требовалось, чтобы большинство из них утвердили конкретные детали каждой военной акции. Народное собрание голосовало по поводу каждой экспедиции, числа и характерных особенностей кораблей и людей, количества средств, которые надлежало потратить, того, какие командиры будут управлять войсками и какие в точности инструкции им следует дать.
Самыми важными в Афинском государстве, теми немногими, что вместо жребия подразумевали выборы, были должности десяти стратегов. Поскольку стратеги командовали подразделениями афинской армии и флотилиями кораблей в боях, им необходимо было быть военными; а поскольку избирались они всего на один год и могли переизбираться неограниченное число раз, им также необходимо было быть политиками. Вводить военную дисциплину этим лидерам позволялось только в военных походах, но не в городе. По меньшей мере десять раз в год они должны были принимать официальный доклад о любой жалобе относительно их действий на посту, а к концу службы представляли полный отчет о своем руководстве – военный и финансовый. Если против них выдвигались обвинения, они подвергались суду, а если вина подтверждалась – суровому наказанию.
Вместе десять стратегов не составляли никакого кабинета или правительства – роль последнего играло народное собрание. Иногда, однако, выдающийся стратег мог обладать столь обширной политической поддержкой и влиянием, что становился лидером афинян – если не де-юре, то де-факто. Таковым был Кимон с 479 по 462 г. до н. э., когда его, по всей видимости, из года в год избирали стратегом и он командовал всеми важными экспедициями и убеждал афинское народное собрание поддерживать его внутреннюю и внешнюю политику. После ухода Кимона того же успеха – и даже на более длительный период – достиг Перикл.
Фукидид вводит его в свою историю так: «Перикл, сын Ксантиппа, в то время – первый человек в Афинах, одинаково выдающийся как оратор и как государственный деятель»[6] (I.139.4). Читатели Фукидида знали гораздо больше о самом знаменитом и блистательном человеке, когда-либо возглавлявшем афинскую демократию. Он был аристократом самых что ни на есть голубых кровей, сыном победоносного полководца и героя Персидской войны. Среди его предков по материнской линии была племянница Клисфена, основоположника афинской демократии. Однако семейная традиция тяготела к народу, и Перикл уже в начале своей карьеры стал заметной фигурой в демократическом блоке. Примерно в возрасте тридцати пяти лет он стал лидером этой политической группы – это была неофициальная, но влиятельная позиция, которую он занимал до конца своей жизни.