– Как, у тебя больше ничего нет?
– Почти, – ответил Колен. – Я заплатил вперед за санаторий в горах и за цветы, потому что мне ничего не надо, лишь бы спасти Хлою. Но и без того все идет как-то наперекосяк.
Шик доел сосиску.
– А теперь я тебе покажу наш коридор, – сказал Колен.
По обеим сторонам коридора в окна было видно по тусклому, бледному, испещренному темными пятнами солнцу. Нескольким тощим пучкам лучей все же удавалось пробиться сквозь стекло, но, касаясь керамических плиток, прежде таких сверкающих, они разжижались и стекали на пол, оставляя за собой длинные влажные следы. От стен несло сыростью. Мышка с черными усиками сделала себе в углу гнездо на сваях. Она уже не могла, как прежде, играть на полу золотыми лучами. Зарывшись в ворох крошечных лоскутков, она вся тряслась, а ее длинные усы слиплись от сырости. Некоторое время ей, правда, удавалось понемногу отскребать керамические плитки, чтобы они сверкали по-прежнему. Но работа эта была чрезмерной для ее маленьких лапок, и она, вконец выбившись из сил и дрожа мелкой дрожью, забилась в свой уголок.
– У вас что, отопление не работает? – спросил Шик, поднимая воротник пиджака.
– Работает, – ответил Колен, – греет круглые сутки, да что толку. Вот именно тут, в этом коридоре, все и началось…
– Да-а, черт побери! – воскликнул Шик. – Надо пригласить инженера…
– Он был здесь и сразу после этого заболел.
– Ну и ну! Но это как-нибудь наладится.
– Не думаю, – сказал Колен. – Пошли, закончим обед вместе с Николя.
Они пошли на кухню. Она тоже уменьшилась. Николя, сидя за белым лакированным столом, рассеянно ел, читая книгу.
– Послушай, Николя… – начал Колен.
– Да… Я как раз собирался нести вам десерт.
– Не в том дело, – продолжал Колен, – мы его здесь съедим. Речь о другом… Скажи, Николя, ты не хотел бы, чтобы я тебя выгнал?
– Нет!
– А ведь это необходимо. Здесь ты опускаешься. За последнюю неделю ты постарел на десять лет.
– На семь, – уточнил Николя.
– Мне тяжело на тебя смотреть. Ты тут ни при чем, виновата атмосфера дома.
– А на тебя она не действует? – спросил Николя.
– Не сравнивай. Я должен вылечить Хлою, а все остальное мне совершенно безразлично. Кстати, как твой клуб?
– Я больше туда не хожу.
– Нет, так это продолжаться не может, – повторил Колен. – Трюизмы ищут повара. Я рекомендовал тебя. Скажи, ты согласен?
– Нет!
– И тем не менее ты туда поступишь.
– Это свинство с твоей стороны! – крикнул Николя. – Я не крыса, чтобы бежать с корабля.
– Так надо, Николя, – сказал Колен. – Ты же знаешь, как мне это тяжело…
– Знаю, – сказал Николя. Он захлопнул книгу и уронил голову на сложенные на столе руки.
– Ты не должен на меня сердиться, – сказал Колен.
– А я и не сержусь, – пробурчал Николя и поднял голову. Он беззвучно плакал. – Я просто болван, – сказал он.
– Ты отличный парень, Николя, – сказал Колен.
– Нет, – сказал Николя. – Знаешь, я хотел бы затеряться как иголка в стоге сена. И пахнет хорошо, и никто меня там не достанет…
XLIV
Колен поднялся по полутемной лестнице – свет едва пробивался сквозь витражи неоткрывающихся окон – и оказался на втором этаже. Прямо перед собой он увидел черную дверь, резко выделявшуюся на холодной, каменной стене. Он вошел, не позвонив, заполнил бланк и передал вахтеру, который, пробежав его трусцой, сделал из нее пыж, сунул в дуло пистолета с уже взведенным курком и тщательно прицелился в окошечко, прорезанное в соседней перегородке. Прикрыв левой рукой правое ухо, он нажал на спусковой крючок. Раздался выстрел. Затем он стал не спеша готовить пистолет для нового посетителя.
Колен стоя ждал, пока не зазвонил звонок, приказывающий вахтеру провести посетителя к директору.
Он шел следом за вахтером по длинному коридору, пол которого на поворотах имел наклоны, как на велосипедном треке. Стены на этих виражах оставались перпендикулярны полу, поэтому они нависали над головой, и Колену приходилось почти бежать, чтобы не потерять равновесие. Так, не успев опомниться, он оказался перед директором. Он послушно уселся в норовистое кресло, которое взвилось под ним на дыбы и успокоилось, только повинуясь властному жесту хозяина.
– Ну, так что? – спросил директор.
– Вот, я пришел… – сказал Колен.
– Что вы умеете делать? – спросил директор.