Колен отвел взгляд, чтобы обрести равновесие. Ему это удалось, и, опустив глаза, он спросил Шика, как тот себя чувствует после паштета с угрем.
– Не напоминай мне об этом, – сказал Шик. – Я всю ночь ловил рыбу в своей раковине, надеясь, что и мне удастся поймать угря. Но попадались только форели.
– Николя и из них что-нибудь приготовит! – заверил его Колен. – У вас удивительно талантливый дядя, – сказал он, обращаясь уже к Ализе.
– Он – гордость семьи, – ответила Ализа. – Моя мать все не может утешиться, что вышла замуж за какого-то там доктора математических наук, в то время как ее брат так преуспел в жизни.
– Ваш отец – доктор математических наук?
– Да, он профессор Коллеж-де-Франс[18] и действительный член Академии наук или что-то в этом роде… – сказала Ализа. – Стыдно… в тридцать восемь лет. Мог бы и постараться. К счастью, есть дядя Николя.
– Разве он не собирался прийти сюда сегодня? – спросил Шик.
От светлых волос Ализы исходил изумительный аромат. Колен посторонился.
– Видимо, он опоздает. Утром у него возникла какая-то новая идея. Давайте пойдем ко мне обедать, ладно? Тогда мы узнаем, во что он ее воплотит…
– Отлично, – сказал Шик. – Но если ты рассчитываешь, что я приму твое приглашение, у тебя превратное представление об объективной реальности. Тебе необходимо найти себе пару, чтобы нас было четверо. Иначе я не пущу Ализу к тебе, сам должен понимать.
– Нет! – запротестовал Колен. – Вы только послушайте!..
Но ответа он так и не услышал, потому что один непомерно высокий субъект, который вот уже пять минут упражнялся в скоростном беге, согнувшись в три погибели и весь по давшись вперед, проскочил у него между ногами, и возникшая воздушная волна подбросила Колена на несколько метров вверх. Ему удалось ухватиться за балюстраду второго этажа, он подтянулся, но не вверх, а вниз и, упав, очутился снова рядом с Шиком и Ализой.
– Все же надо бы запретить кататься так быстро, – сказал Колен и перекрестился, потому что конькобежец, врезавшись в стену ресторана на противоположном конце катка, растекся по ней, словно медуза, которую швырнул жестокий ребенок.
Уборщики снова взялись за дело, и один из них водрузил на месте несчастного случая ледяной крест. Пока крест не растаял, дежурный ставил пластинки духовной музыки. Потом все пошло своим чередом. Шик, Ализа и Колен продолжали кружить по льду.
IV
– Вот и Николя! – воскликнула Ализа.
– А вот и Исида[19], – сказал Шик.
Николя еще только проходил через контроль, а Исида уже вышла на лед. Первый поднялся в раздевалку, в то время как вторая подкатила к Шику, Колену и Ализе.
– Здравствуйте, Исида, – сказал Колен. – Познакомьтесь с Ализой. Ализа, это Исида. А Шика вы знаете.
Тут все стали пожимать друг другу руки, и Шик воспользовался этим минутным замешательством, чтобы удрать с Ализой, а Колен и Исида, так и не прерывая рукопожатия, покатились вслед за ними.
– Я рада вас видеть, – сказала Исида.
Колен тоже был рад ее видеть. К восемнадцати годам Исиде удалось обзавестись каштановыми волосами, белым свитером, желтой юбкой, ядовито-зеленой косынкой, желто-белыми ботинками и темными очками. Она была прелестна, но Колен хорошо знал ее родителей.
– На той неделе мы устраиваем прием, – сказала Исида. – По случаю дня рождения Дюпона[20].
– Дюпона? Кто это?
– Мой пудель. Я пригласила всех своих друзей. Вы придете? В четыре часа…
– С большим удовольствием, – ответил Колен.
– И приведите своих приятелей.
– Шика и Ализу?
– Да, они симпатичные… Значит, до воскресенья.
– Вы уже уходите? – спросил Колен.
– Ага, я никогда долго не катаюсь. Я и так здесь уже десять часов, пора и честь знать…
– Ведь сейчас только одиннадцать утра! – воскликнул Колен.
– А я была в баре… Привет!
V
Колен торопливо шел по напоенным светом улицам. Дул резкий сухой ветер, а под ногами хрустел затянувший лужи ледок толщиной с ноготок.
18
19
20