Выбрать главу

— Я горжусь своим высоким положением в обществе, месье, и вы, надеюсь, не поставите мне это в упрек.

— Безусловно, — сказал Колен, — но мне было бы приятней, если б вы держались со мной попроще.

— Я исполнен к месье искренней, хоть и затаенной привязанности.

— Польщен и счастлив, Николя, и, поверьте, отвечаю вам тем же. Итак, чем вы попотчуете нас сегодня вечером?

— Я намерен, снова следуя традициям Гуффе, создать на сей раз фаршированного колбасуся с Антильских островов под соусом из портвейного муската.

— А как его готовят? — заинтересовался Колен.

— Рецепт такой: «Возьмите живого колбасуся и сдерите с него семь Шкур, невзирая на его крики. Все семь шкур аккуратно припрячьте. Затем возьмите лапки омара, нарежьте их, потушите струей из брандспойта в подогретом масле и нашпигуйте ими тушку колбасуся. Сложите все это на лед в жаровню и быстро поставьте на медленный огонь, предварительно обложив колбасуся матом и припущенным рисом, нарезанным ломтиками. Как только колбасусь зашипит, снимите жаровню с огня и утопите его в портвейне высшего качества. Тщательно перемешайте все платиновым шпателем. Смажьте форму жиром, чтобы не заржавела, и уберите в кухонный шкаф. Перед тем как подать блюдо на стол, сделайте соус из гидрата окиси лития, разведенного в стакане свежего молока. В виде гарнира додавайте нарезанный ломтиками рис и бегите прочь».

— Нет слов! — воскликнул Колен. — Гуффе воистину великий человек! Скажите, Николя, у меня завтра не вскочит на носу прыщ?

Николя внимательно изучил хобот Колена и пришел к отрицательному выводу.

— Да, пока не забыл, вы танцуете скосиглаз?

— Увы, я все еще танцую вывих или стилем озноб, который с полгода назад вошел в моду в Нейи. В скосиглазе я не силен, знаю только несколько па.

— Как вы думаете, — спросил Колен, — можно за один урок овладеть его техникой?

Полагаю, что да, — ответил Николя. — В общем-то это несложно. Важно только не упасть и в безвкусицу не впасть. Например, не танцевать скосиглаз на ритмы «буги-вуги».

— Тогда упадешь?

— Нет, в безвкусицу впадешь. Николя положил на стол грибфрукт, который он чистил во время разговора, и ополоснул руки под краном.

— Вы очень заняты? — спросил Колен.

— Да нет, месье! Кухонная аппаратура уже запущена.

— В таком случае я был бы вам очень обязан, если б вы показали мне те па скосиглаза, которые вы знаете, — сказал Колен. — Пойдемте в гостиную, я поставлю пластинку.

— Я посоветовал бы месье выбрать что-нибудь в том темпе, который создает особую атмосферу, ну, что-нибудь типа «Хлои» в аранжировке Дюка Эллингтона или «Концерт для Джонни Ходжеса…» — сказал Николя. — То, что за океаном обозначают словами «moody» или «sultry tune».

VII

— Принцип стиля скосиглаз, что, впрочем, месье наверное и сам знает, состоит в интерференции двух динамических систем, вибрация которых строго синхронизирована.

— Я и не предполагал, — удивился Колен, — что тут приложимы термины современной физики.

— В данном случае партнеры находятся на весьма близком расстоянии друг от друга и вибрируют всем телом в ритме музыки.

— В самом деле? — с некоторым беспокойством переспросил Колен.

— Таким образом возникает система статических волн, имеющих, как известно из акустики, равномерные колебания, что немало содействует возникновению особой атмосферы в танцевальном зале.

— Несомненно… — прошептал Колен.

— Наиболее искусным танцорам, — продолжал Николя, —удается создать и дополнительные очаги неких специфических волн, которые приводят в согласные покачивания отдельные части тела. Впрочем, не будем уточнять, какие именно, я лучше продемонстрирую месье, как танцуют скосиглаз.

Колен по совету Николя достал «Хлою», положил пластинку на диск проигрывателя, потом осторожно опустил иглу на ее первую бороздку и стал глядеть, как вибрирует Николя.

VIII

— У месье уже почти получается, — сказал Николя. — Еще одно небольшое усилие — и порядок.

— Но почему, — спросил Колен, обливаясь потом, — это танцуют под такую медленную музыку? Ведь так гораздо труднее.

— Сейчас объясню, — ответил Николя. — По правилам, партнер и партнерша находятся на небольшом расстоянии друг от друга. Когда танцуешь под медленную музыку, то колыханье тела можно распределить таким образом, что неподвижной остается только зона вокруг пупка, а голова и ноги свободно вибрируют. В принципе к этому и надо стремиться. Однако, как не прискорбно, случается, что нескромные люди танцуют скосиглаз на негритянский манер, в быстром темпе.

— Ну и что? — спросил Колен.

— А то, что вибрировать при этом начинают не только голова и ноги, но и чресла партнеров, поскольку неподвижные точки перемещаются из зоны пупка к коленям и грудинным костям.

Колен залился краской.

— Все понятно, — сказал он.

— Если же танцевать в ритме «буги-вуги», то получается тем неприличнее, чем прилипчивей мотив.

Колен впал в задумчивость.

— Кто вас научил танцевать скосиглаз? — спросил он Николя.

— Моя племянница… А теоретические основы этого танца я почерпнул из разговоров с зятем. Он ведь действительный член Академии Наук, как месье уже знает. Поэтому ему не стоило большого труда осмыслить этот стиль. Он говорил мне, что сам разрабатывал его практически девятнадцать лет назад.

— Вашей племяннице восемнадцать? — спросил Колен.

— И три месяца, — уточнил Николя. — Если я месье больше не нужен, то разрешите мне вернуться на кухню, чтобы наблюдать за аппаратурой.

— Идите, Николя, и спасибо, — сказал Колен и снял пластинку, которая уже остановилась.

IX

«Я надену бежевый костюм и голубую рубашку, и красный галстук с бежевым узором, и простроченные замшевые полуботинки, и красные носки в бежевую клетку».

«А до этого я тщательно умоюсь и побреюсь и внимательно огляжу себя в зеркале».

«Сейчас пойду на кухню и попрошу Николя…»

— Николя, может быть, мы сейчас немного потанцуем?

— Бог ты мой, если месье настаивает, то я, конечно, готов, но если нет, то я бы предпочел, честно говоря, заняться совершенно неотложными делами.

— Не будет ли нескромно с моей стороны полюбопытствовать, какими именно?

— Я возглавляю философский кружок домашней прислуги нашего квартала, где проводятся чтения на тему: «Сервилизм — это гуманизм», и поэтому мне не пристало пропускать наши занятия.

— Могу ли я поинтересоваться, Николя, чему именно будет посвящено сегодняшнее занятие?

— Сегодня речь пойдет о завербованности. Будут установлены соответствия между понятием завербованности у Жан-Соля Партра, вербовкой наемников в колониальные войска и наймом прислуги в частные дома.

— О, это очень заинтересовало бы Шика! — воскликнул Колен.

— К великому сожалению, занятия нашего кружка закрытые. Их посещает только прислуга. Следовательно, месье Шик не может на них присутствовать, поскольку он ею не является.

— А почему, Николя, вы все время употребляете «прислуга» в единственном числе?

— Месье и сам понимает, что употреблять прислуг во множественном числе было бы распущенностью.

— Вы правы, Николя. Как вы думаете, я встречу сегодня родственную душу?.. Мне хотелось бы встретить родственную душу вроде вашей племянницы.

— Месье не следует думать о моей племяннице, ибо, как явствует из последних событий, месье Шик первым застолбил ее.

— Но, Николя, — сказал Колен, — мне так хочется влюбиться… Из носика чайника вырвалось облачко легкого пара, и Николя пошел открывать входную дверь. Консьерж принес два письма.

— Почта? — спросил Колен.