Он запер комнату и, перепрыгивая через ступени, легко сбежал вниз по лестнице. И, выйдя на улицу, внезапно увидел Циреле. Макс так растерялся, что застыл на месте и уставился на нее, будто язык проглотил. Циреле была в шляпе, которую он ей купил, и сером костюме. Девушка казалась очень бледной, Макс даже испугался.
— Циреле, что ты тут делаешь?
Прежде чем ответить, она смерила его взглядом и как-то странно, недобро улыбнулась.
— Куда это ты в такую рань?
— Я всю ночь не спал. Глаз сомкнуть не мог…
— Макс, нам надо поговорить, — перебила Циреле.
— Слушаю тебя.
— Я не могу разговаривать посреди улицы.
— Давай ко мне поднимемся.
— Нет, Макс. Я наедине с мужчиной в комнате не останусь.
— Тогда внизу посидим, в холле.
— А нельзя где-нибудь в тишине поговорить?
— В тишине — это в могиле, что ли? — Макс сам от себя такого не ожидал.
— Пойдем в Саксонский сад. Утром там тихо.
— Ну, пойдем.
Он взял ее под руку. Циреле не отдернула локоть, но всю дорогу они молчали, будто поссорившиеся муж и жена. Приблизились к саду, к той части, которую называют Одиннадцать Ворот, и вошли внутрь. Макс прекрасно понимал: давно пора поговорить с Циреле начистоту, но что ей сказать — понятия не имел. Он шел, опустив голову. Всю жизнь он вел игру с невидимым врагом, каким-то зловредным бесом, который ломал все, что Макс строил, разрушал все планы, сводил на нет все ухищрения. Циреле тут ни при чем. Это все та же нечистая сила, которая никогда не давала делать что хочется, мешала получать удовольствия, за которыми Макс гонялся, с тех пор как встал на ноги.
Глава V
Надо же, как легко спелись Макс и Райзл Затычка! Теперь он понял: она та, кого он искал много лет. Те же безумные фантазии, что у него, и при этом — решительная, опытная и практичная. За одну ночь они разработали план. Райзл заявила без обиняков, что готова бросить Шмиля Сметану. Он старый и жирный, у него жена, дети и внуки, а здоровье — далеко не богатырское. Зарабатывает он очень даже недурно, но деньги у него в руках не задерживаются. Почти все тратит на то, чтобы полицию подмазывать, ест с ними, пьет с ними, подарки покупает им и их бабам. А тут еще по врачам начал ходить. Ожирение, судороги. Того и гляди, загнется от сердечного приступа. Райзл с ним ловить нечего. Помрет — ни гроша ей не оставит.
У Райзл сестра в Буэнос-Айресе, та самая сеньора Шаевски. В каждом письме зовет Райзл к себе, предлагает перебраться в Аргентину. Между жаркими поцелуями, страстными словами и безумными ласками Райзл ввернула, что она, слава те господи, не нищая. Есть кое-какие драгоценности, и денег маленько скопила. Зачем Максу без цели болтаться по белу свету? Если его жена, Рашель, не согласится развестись, Райзл и так будет с ним жить. А если им удастся провезти в Аргентину несколько девиц, это точно не помешает. Макс может смело положиться на Райзл. Если бы не она, Шмиль Сметана не был бы тем, кто он сейчас. Сколько лет она ему помогала, сколько раз выручала, когда он попадал в очередную историю, а он даже не знал.
Скандал? Не будет он скандала устраивать, Райзл ему не жена, и перед полицейским начальством позориться не захочет, что баба обвела его вокруг пальца. Так что сделает хорошую мину при плохой игре. Будет молчать, как в рот воды набравши. В прежние времена, может, натравил бы блатных, чтобы они ее проучили, но Шмиль Сметана давно не якшается с уголовниками, ворами и «писарями». Все больше с торгашами, посредничает между ними и полицией. Да черт его знает, может, он даже обрадуется, что больше не придется оплачивать Райзл квартиру и содержать две семьи. Райзл ничего ему не должна. Она ему несколько прекрасных лет подарила. А если бы не Шмиль, может, у нее сейчас своя семья была бы: муж, дети…
За окном уже розовел рассвет, а Райзл все говорила и говорила. Потом оба забылись глубоким сном. Когда Макс открыл глаза, через окно ярко светило солнце. Он сам не понимал, сыт он или голоден. Райзл уже встала. Он слышал, как она хлопочет на кухне. Макс сел на кровати. Неужели это любовь? Да, любовь, великая любовь. Самая большая любовь его жизни!.. Он влюбился в сожительницу Шмиля, ту, про которую Слепой Майер рассказывал, что она стояла у ворот и зазывала пьяных… Второй раз в жизни Макс влюбился в шлюху.
«Ну, как говорится, из свиного хвоста шапки не сошьешь», — сказал себе Макс. Теперь о Циреле ему даже думать нельзя. Видать, он совсем умом тронулся. Выложил ей всю правду: у него жена в Буэнос-Айресе. Циреле плюнула ему в лицо, а он даже не утерся. Этой минуты он никогда не забудет. У нее слезы градом, каждая размером с боб, сверкают, что твои бриллианты. И говорит, словно прямо из Торы: