Люди воображают Артура этаким здоровенным мужиком, покрытым броней мускулов, опасным в основном своей силой. Но я-то знаю, что не рождался еще настолько храбрый и хитрый воин. Конечно, силой Бог его тоже не обделил, но куда важнее была его мудрость — настоящий боевой друид.
И вот теперь Черный Вепрь и Британский Медведь настороженно описывали круги, подкарауливая любую оплошность. И она случилась. Амилькар споткнулся, совсем чуть-чуть, на неровной земле, но Артур именно этого и ждал. Он молнией ринулся вперед, нанося удар копьем под внутренний край щита Амилькара.
Бритты ахнули, настолько стремительным был бросок короля. Но Амилькар сумел увернутья, опасно отмахнувшись копьем. Замешкайся Артур после своего выпада, ему бы не сдобровать.
Амилькар ухмыльнулся, да так, что я подумал, а была ли это оплошность или хитрая уловка, заманивающая противника. Впрочем, Артур и ухом не повел. Он не спешил и был доволен уже тем, что пустил копье в ход.
Солнце полыхало на острых наконечниках и в прищуренных глазах сражающихся. Воины продолжали кружить, выжидая момент для удара. Артур, казалось, был готов заниматься этим сколько угодно; он не спешил ошибиться. Да и Черный Вепрь вовсе не горел желанием еще раз подставляться, намеренно или по-настоящему.
Итак, мы стояли под жарким солнцем — воинство варваров, безмолвное, лицом к лицу с конной мощью Британии на расстоянии чуть более броска копья — глаза всех неотрывно следили за ужасным танцем. А бойцы кружили, почти не моргая, их ноги словно сами собой выписывали узоры в пыли. Кто первый потеряет терпение? Кто первым нанесет удар? Однако нервы у обоих словно отсутствовали.
А вот наблюдатели теряли терпение — из рядов вандалов послышался крик — то ли грубое подбадривание Амилькара, то ли насмешка над Артуром, трудно сказать. Короткий крик оборвался, но Амилькар повел головой на звук. Он лишь на мгновение отвел глаза, и Артур прыгнул вперед, нанося копьем рубящий удар.
Солнечный блик скользнул по лезвию; я моргнул. Амилькар отбил копье Артура щитом и сам сделал выпад. Все случилось так быстро, что я подумал, не зацепил ли вандал ребра соперника. Король взмахнул щитом, метя в лицо Амилькару, и заставил его отступить на шаг. Крови я не заметил. Кольчуга спасла Артура от опасного ранения.
Черный Вепрь злобно ухмыльнулся, и я понял, что и крик и якобы оплошность — это очередная уловка. Ясно, что этот человек умел врать и позаботился о том, чтобы запастись подобными обманами. Первого Артур избежал, второго — с трудом. Интересно, что еще придумает Амилькар и успеет ли Артур вовремя среагировать.
Настороженное кружение возобновилось и, похоже, могло продлиться долго, ритм движений стал ровным, убаюкивающим. И тут вдруг споткнулся Артур. Ему пришлось опереться на одно колено и выпустить копье из рук.
В тот же миг Амилькар прыгнул вперед. Толстое черное копье метнулось в грудь королю. Артур слегка отклонился, схватил копье и дернул на себя. Амилькар явно не ожидал такого; он потерял равновесие и с удивленным восклицанием подался вперед.
Артур, не прекращая движения, подхватил свое копье. Его враг восстановил равновесие и, размахивая тяжелым щитов, развернулся. Но острие копья Артура все же скользнуло по его ребрам. По блестящему от масла боку Черного Кабана заструилась кровь. Кимброги одобрительно завопили, приветствуя удачный выпад короля.
Итак, пролилась первая кровь, варварская кровь, она стала предупреждением для Вепря, что и у короля Британии найдутся особые уловки. Я никогда не видел такого маневра Артура и предположил, что он придумал его только что в качестве ответа на обманный финт Амилькара. Вандалы выли в бешенстве, их вой повис над долиной.
Безжалостное солнце поднималось все выше. Бой превратился в соревнование выносливости и воли. Время от времени один из воинов пытался нанести удар, тут же получал ответ; но никто из них не собирался вовлекаться в поспешный обмен ударами.
Так они и ходили по кругу. Ни один не выказывал слабости или усталости. Так продолжалось довольно долго. Солнце начало клониться к закату. Британцам приходилось прикрывать глаза руками, чтобы следить за поединком. Зрители устали, их разморило, а соперники все так же неторопливо кружили, не отвлекаясь ни на миг.
День закончился прежде, чем кто-либо из воинов поддался усталости или совершил ошибку. Я взял на себя смелость остановить бой, когда солнце село и на поле поползли вечерние тени. Я подал знак Хергесту, сказал, что хочу посоветоваться, и он привел ко мне Мерсию.