К сожалению, благодать длилась недолго. Нас ждали плохие новости. Эктор хмурился, когда мы вошли в его покои. Он сидел на своем любимом кресле, сделанном из переплетенных рогов благородного оленя и клыков кабана.
— Вот, полюбуйся! — рявкнул он и сунул мне в лицо свиток пергамента. — Читайте! — Он говорил так, будто это я написал все то, что так его разозлило.
Я развернул свиток, прочитал и передал пергамент Пеллеасу. Он быстро ознакомился с содержимым и вернул письмо Эктору.
— Это послание от Лота, — прорычал наш хозяин. — Банды сэксенов на севере. С ними женщины и дети. Они там начали обустраиваться. С ними пикты. Лот считает, что они заключили союз, и так оно и есть.
— Где человек, принесший письмо?
— Ушел, — ответил Экториус. — Он и его люди немного отдохнули и вернулись. Вот уж без кого мы тут не скучали, так это без саксов!
— Сэксены расселяются на севере, — мрачно пробормотал я. — Начинается. Это и есть смута, которой мы так не хотели.
Видно было, что Экториус надеялся на мое утешение, но теперь сам попытался смягчить удар.
— Ладно. Могло быть и хуже. Пока всего несколько поселенцев. Может, этим и кончится… — с надеждой проговорил он.
— Нет, это не просто несколько поселенцев! — резко прервал я его. — Это только начало. — Экториус нахмурился; его челюсть опасно выпятилась, но пока он сдерживался. — Вдумайся, — продолжал я. — Сначала на юге, теперь на севере. Это только первые волны того шторма, который готов на нас обрушиться. Приходит время героев и великих полководцев, иначе Британии не выжить.
— Ты с ума сошел? — Экториус вскочил на ноги. — Как ты можешь это знать?
— Тут нечего знать, Эктор. Сэксенский берег пал. Варвары уже сейчас строят крепости, там начнут собираться отряды, и оттуда они хлынут как чума на наши земли. А когда они награбят достаточно, чтобы прокормить себя и своих женщин, они захотят всю Британию, они захотят обратить нас в язычество.
Думаю, Экториус и сам все это понимал. Он еще с минуту сердито смотрел на пергамент, а затем бросил его на пол.
— Да, время плохое, — промолвил он. — Храбрости в мире маловато. Я надеялся, что Аврелий с Утером выиграли для нас больше времени.
— Но ты же не думал, что мир настал навсегда? Если нам очень повезет, они еще некоторое время будут заниматься строительством своих поселений. Набеги начнутся потом.
— Ну и пусть! — заявил лорд Экториус. — Клянусь Богом, сотворившим меня, Эмрис, я сумею за себя постоять. Меня с моей земли так просто не согнать.
— Отменно сказано, — одобрил я. — Но дело не только в тебе и твоих землях. Одной твоей храбрости будет недостаточно.
— А что еще мы можем сделать?
— Послушай меня, добрый Эктор, — тихо произнес я. — Молись. Бог за нас. Молись о силе права и доблести правосудия. Ибо, прямо тебе скажу, без них нам Британию не удержать.
Мрачный Экториус медленно покачал головой, когда правда моих слов дошла до него.
— Горький напиток готовит нам судьба, Эмрис. Меня это совсем не радует.
— Надейся, друг мой. Сейчас под твоей опекой находится тот, в ком есть все, чего потребует от нас завтрашний день. Тот, чья жизнь зажглась в этом царстве миров именно для Британии, ни для чего другого.
Экториус уставился на меня.
— Но он же всего лишь мальчик.
— Сегодня я увидел будущее, Эктор, — заверил я его. — Оно улыбнулось мне его улыбкой.
Глава 8
Следующие дни ушли на подготовку к осенней охоте. Коней перековывали, копья точили, собак вычесывали. У всех в крепости нашлись занятия. С раннего утра и до глубокой ночи Каэр Эдин оглашался криками, песнями и смехом. Это был своего рода праздник — правда, самый серьезный праздник с совершенно серьезной целью: мы отправлялись за добычей для коптильни и зимнего стола. Холодное время года без мяса не пережить.
Детали продумывались тщательнейшим образом, ибо испорченная охота грозила скудной зимой. А скудная зима — убийственная зима.
Утром перед охотой Артур встал до рассвета и убедился, что мы с Пеллеасом уже не спим. Мы умылись, оделись и поспешили в зал, где уже собрались некоторые из гостей и людей Экториуса, ожидая, когда подадут еду. Этим утром мы плотно позавтракали горячей тушеной свининой, черным ячменным хлебом и пивом, нам предстояло весь день провести в седле.
Артур почти не ел. Он то и дело вскакивал с места то проверить лошадь, то снаряжение или оружие.
— Ешь, парень, — не раз советовал ему Пеллеас. — До ужина больше ничего не получишь.
— Да не могу я есть, Пеллеас, — пожаловался Артур. — Надо же присмотреть за лошадью.