Капитан вел Деймиена и его спутников по извилистой, круто забирающей вверх дороге к замку. С каждого поворота открывался вид вниз, на городские улицы. У ворот замка, растянувшись по крутому склону, толпа остановилась, не зная, можно ли идти дальше.
Вдруг застучали подковы. Это Тит оторвался от кавалькады и со смехом и свистом рванулся назад, к народу.
– Пусть едет, – рявкнул капитан, когда два лейтенанта бросились за ним вслед. – Не сейчас.
Тит остановился перед толпой и издал громкий вопль – древний клич нвенгарского народа, звучавший на войне и на пирах.
Клич подхватили там и тут в толпе, слышались другие крики и свист. Деймиен, добравшись до последнего поворота, обернулся и отсалютовал народу. Толпа ответила восторженным ревом, вверх взвились сине-золотые флаги и знамена Нвенгарии, которые, казалось бы, все были изорваны в Иванов день.
– Поприветствуй их, – чуть слышно обратился Деймиен к Пенелопе. – Ты им нужна.
Пенелопа спокойно посмотрела на мужа, глубоко вздохнула, улыбнулась и очень изящным жестом подняла руку.
На них обрушилась стена радостных воплей. Лошади забеспокоились, переступая на месте.
Далеко внизу люди продолжали заполнять улицу, над их головами развевалось целое море флагов. Пенелопа снова взмахнула рукой, толпа ответила ей новым всплеском приветствий. Звук ритмичными волнами летел над головами, в нем отчетливо слышалось слово «принцесса, принцесса».
У капитана хватило ума не мешать Деймиену и Пенелопе. Он просто ехал впереди, словно составляя со своими людьми почетный эскорт принца. Наконец колонна достигла богато украшенной входной арки замка. Верхом они преодолели древний проход, где нашли смерть многие враги королевства, и оказались в ярко освещенном, но тихом внутреннем дворике замка. Капитан приказал своим людям спешиться. За спинами путников лязгнула решетка.
Солдаты повели принца и Пенелопу, теперь уже пешком, в сам замок. Деймиен шел рядом с женой, их пальцы переплетались. Саша шел по другую сторону принца, задыхаясь и время от времени налетая на него. Деймиен ощущал его страх и одновременно решимость выдержать все до конца.
Петри шел рядом с Пенелопой, отсекая офицера, который пытался ее конвоировать. Эган шагал позади в одиночестве – Тит остался внизу возбуждать толпу.
Они миновали залы цокольного этажа, по лестнице поднялись в роскошно убранные покои. Высокие, как в соборе, потолки темнели богатыми росписями, в окнах блестели цветные витражи. Солнце играло на позолоте карнизов. Стен было не видно под гобеленами и голландской живописью шестнадцатого-семнадцатого веков.
Помещение перед тронным залом оказалось еще более изысканным. По диагонали пола бежали огромные черно-белые клетки. В стенных нишах виднелись мраморные шахматные фигуры в рост человека. Скучающие принцы прошлых времен, развлекая иностранных послов, приказывали лакеям переставлять фигуры по квадратикам пола. Однажды отец Деймиена, желая покончить с одним из членов герцогского совета, заставил того сыграть партию в эти гигантские шахматы, где ставкой была жизнь герцога. Принц был очень доволен, когда герцог проиграл.
Распахнулись позолоченные двери тронного зала. За ними открылся величественный вид: красные и синие витражи в окнах, сияющие мрамором полы и стены, колонны из розового мрамора, увитые позолоченными стеблями лозы, огромные знамена из золотой парчи, гобелены, картины, сверкающие позолотой кресла вдоль прохода для тех, кому посчастливилось до них добраться, и в дальнем конце зала, на мраморном возвышении, – имперский трон Нвенгарии.
Само по себе это кресло с золотой резьбой в виде листьев и с синими подушками было чертовски неудобным, но выглядело до крайности величественно. Трон стоял под золотым балдахином, а за ним висел штандарт принцев-императоров Нвенгарии с оскаленной волчьей мордой на сине-золотом фоне.
Деймиен отметил, что Александр не дерзнул воспользоваться троном. У ступеней тронного помоста стоял простой стол красного дерева с более удобным на вид креслом, чем сам трон. Солнце бросало красные и синие блики на белый мраморный пол, но ни один луч не падал на этот стол.
Казалось, его положение говорило: дело, а не внешний блеск.
Когда вновь прибывшие приблизились, Александр с самым непринужденным видом поднялся из-за стола и даже поклонился:
– Деймиен.
– Александр. – Принц поднял руку жены, чьи пальцы все еще переплетались с его собственными, и сказал: – Это моя жена, принцесса Пенелопа Нвенгарская.
Александр окинул Пенелопу с головы до ног холодным взглядом.
– Очаровательна. – И повернулся к Деймиену, продолжая изучать его все с той же ледяной скрупулезностью. – Несмотря ни на что, ты все же прибыл. – Он улыбнулся тонкими губами. – Но слишком поздно.
– Ты оказался достойным противником. – Деймиен пытался сдержать нарастающий гнев. Ему хотелось схватить этого человека и швырнуть его сквозь роскошные витражи на каменную мостовую, чтобы навсегда с ним покончить. Однако окна на случай зимних буранов были сделаны весьма прочно – с толстыми стеклами и очень крепкими рамами. Скорее всего, думал Деймиен, Александр просто отскочит от них и снова окажется здесь. – И какой же следующий ход в твоей игре?
– Арестовать тебя и твоих людей. – Он посмотрел на свиту Деймиена, потом снова перевел взгляд на принца, словно не мог оторвать от него глаз. – Макдональд может вернуться в свою родную Шотландию, ему нечего здесь делать. Мисс Траск тоже может ехать домой. У меня нет к ней претензий, я устрою ее благополучное возвращение в Англию.
– Мы с Деймиеном женаты, – сдавленным голосом заявила Пенелопа. – Венчались в английской церкви. Таким образом, я больше не мисс Траск. Я не знаю, как по протоколу называется мой официальный титул, но знаю, что я – принцесса Нвенгарская.
Александр перевел взгляд на нее, глаза его остро блеснули.
– Нет, – мягким голосом произнес он. – Вы не принцесса.
Глава 23
Пенелопа с удивлением уставилась на него. Ей не понравилась улыбка Александра. Блеск в его глазах показывал: он знает, что говорит.
Герцог оказался весьма привлекательным мужчиной, почти таким же, как Деймиен. Они были примерно одного возраста, оба темноволосые, с синими глазами и чуть более смуглой, чем у англичан, кожей. Синий нвенгарский мундир со множеством медалей рельефно облегал мускулистый торс, золотая лента великого герцога тянулась от широкого плеча к узкой талии.
Его панталоны сидели так туго, что Меган бы наверняка одобрила, они плотно обтягивали мощные бедра и скрывались в высоких кожаных сапогах. На руках без перчаток сверкал единственный перстень – рубин, составлявший пару багровому камню в ухе.
– Принцесса. – Голос Пенелопы зазвучал тише. – Сначала я не верила, но, получив наследственное кольцо и почувствовав силу пророчества, поверила.
Она искоса посмотрела на Деймиена, который стоял в расслабленной позе, как человек, не сомневающийся в собственных силах. Тем не менее, Пенелопа понимала, что, несмотря на собравшуюся у замка толпу, власть внутри замка принадлежит Александру. Он вполне способен приказать застрелить ее мужа, а тело бесцеремонно вывезти вместе с мусором.
– Я так и думал, что вы способны поверить, – заявил Александр своим глубоким, завораживающим голосом. Женщины наверняка дюжинами падали к его ногам. Он подозвал Пенелопу к столу, отодвинул кресло и предложил: – Присядьте, мисс Траск. Я должен вам кое-что показать.
Деймиен остался на месте. Пенелопа бросила на него вопросительный взгляд, он едва заметно кивнул ей. Тогда она высвободила руку и быстро подошла к столу, стуча по мраморному полу своими испачканными ботинками. Она понимала, что в старом дорожном платье выглядит просто ужасно. Ее волосы растрепались, к подолу прилипли комья земли. Но она гордо расправила плечи, бестрепетно встретила взгляд Александра и опустилась в кресло так, словно Александр пригласил ее на обед на Гросвенор-сквер. Он выдвинул ящик стола, вытащил оттуда длинный свиток, похожий на свернутую карту, и несколько маленьких серебряных дисков. Развернув бумагу, прижал ими все четыре угла свитка. Документ оказался не картой. Он весь был покрыт пляшущими строчками и тонкими, идущими в разные стороны линиями.