- Бл...дь! Быстро в машину! Перейти на управление с местного поста! Руль право двадцать! Лечь на прежний курс! - это Мехлис моей сестре Ольге, - Быстрее клуша! - он отвесил ей пинка, чтобы та поторопилась, а сам метнулся по нашим телам в сторону полубака.
- Ракеты к бою! Быстрее!!!! Быстрее пока мы к нему бортом!
А в этом был резон. Тогда нам хотелось, чтобы стреляло все что стреляет - психологически легче, когда стреляют наши пушки в ответ на вражеский огонь - похоже на бой, а не на расстрел слабого, более сильным. Да еще расстояние уменьшилось, поэтому шансы накрыть англичанина залпом ракетных установок были. Уже потом я узнала, что Мехлис в мировой войне служил артиллеристом, а тогда я несколько удивилась тому, что он выгнал перепуганного матроса с поста управления и сам лично навел установку на цель. И нажал кнопку пуска ракет. Наш десантник, явно кренящийся на правый борт, окутался дымом и тридцать две ракеты с ревом устремились к цели.
Кто-то насчитал пять или шесть попаданий в район рубки и средней части англичанина. И неплохих попаданий - вражеский крейсер с объятой пламенем носовой частью вышел из боя и увеличил дистанцию. Мы же получили спасительную передышку. Которой нам как водится не хватило - буквально сто метров до берега оставалось, когда первый же снаряд, исправившего повреждения английского крейсера, разнес в клочья наш полубак, вместе артустановкой и ракетными пусковыми. Но не это самое страшное! Нам не хватило буквально ста метров до берега, когда мы сели на мель - сказался возросший крен на правый борт.
- Руль право на борт! - отдал команду комиссар, и пнул в румпельное следующего гонца - мою сестру Машку. Та кстати помчалась быстрее Ольги, и в результате данного маневра, наш "Помор" стал поворачивать к морю правым бортом, а к берегу левым.
- Обе машины стоп!
- Бл...дь! - поморщилась я от боли и понеслась в машинное отделение. У него что, у этого жидокомиссара - идиосинкразия к молоденьким княгиням? Обязательно пинать под зад? Да еще так больно?
Оба дизеля встали. Корабль кажется тоже. Я забрала сестер (слава Богу живы!) и выбралась вместе с ними на палубу, где уже происходило выполнение команды "покинуть корабль". Все прыгали за борт, и пытались спрятаться, за левым бортом нашего "Помора". Прыгнули и мы. Кучно, но затем нас разметало в стороны прыгающими вслед за нами. Наглоталась воды - там глубина примерно метр пятьдесят или метр шестьдесят. Сам Мехлис уже был в воде, но не у борта, а чуть дальше к берегу. Ему вода доходила почти до подбородка. Что дальше? Зачем все это? Как это произошло? Что с теми, кто в трюме? Хотелось зареветь, но не успела.
- Впер... Вперед! - захлебываясь в воде орал Мехлис, - Все на берег мать вашу! На берег бл...дь!
А как тут на берег? На английском крейсере явно вошли в раж от нашей беззащитности и сокращали дистанцию - море вокруг нашего БДК, кипело от всплесков снарядов. Еще немного и в ход пойдут пулеметы! И единственное спасение нам тогда виделось у борта БДК, не смотря на то, что крупные снаряды английского крейсера могли прошить наш жестяной кораблик насквозь. Стреляли англичане плохо - видимо потеряв дальномер и систему управления огнем, но стреляли часто и с большим энтузиазмом....
Глава 4.
Почему он выбрал тогда меня? Я не знаю. Он не знал кто я. Для него были абсолютно все равны. Нет, не так - все равны, но все с разной ответственностью. Рядовой выполняет свой долг, командир выполняет свой долг. Мы же были перепуганной и толпой девчонок и мальчишек, стоящих по горло в воде, отчаянно жавшихся к стальному борту умирающего корабля. Он подскочил ко мне, и грубо схватив за волосы стал волочь лицом вперед, в направлении берега.
- Вперед! Вперед! Не останавливайся и не оглядывайся, иначе все умрут! Сама давай!- орал Мехлис, - Ты можешь! Вперед! За Родину! За трудовой народ!
Могла ли я? Если честно, то нет - мне было страшно! Сто метров по горло в воде, затем песчаная прибрежная дюна, из-за которой кто-то вел редкий огонь, затем пологий травянистый склон, с пятнами кустарника и деревцами. Да, там были валуны, за которыми можно было как-то укрыться от огня крейсера (я так наивно полагала), но они были ой как далеко! Полкилометра до ближайшей густой рощицы. Из них примерно метров триста на подъем, а затем метров двести вниз. Но мне не оставили выбора! Этот чокнутый комиссар волок и толкал меня вперед, пока нам не стало примерно по пояс. И я стала чувствовать себя голой и не защищенной - шутка ли открыта на половину (в воде казалось будто в окопе сидишь). А этот все толкает и орет:
- Вперед! Вперед! Берег близко! Ты сможешь!
Смогла. На трясущихся от страха ногах я двинулась в сторону берега. Сама. Мехлис шел рядом, и орал:
- Вперед! Вперед! Всем кричать вместе со мной! Не останавливаться!
Я боялась оглянуться назад и бежала вперед, подбадривая себя невнятным истошным криком. За спиной, сзади справа и слева кто-то тоже истошно кричал - одни голоса орали невнятное, другие "За Родину! За трудовой народ!". Значит, мы были не одни! И бежать вперед стало легче. Ноги перестали дрожать. Было по-прежнему страшно, но это был не страх одиночества, это был страх за жизнь.
- Оружие к бою! Слить воду!
Слила из ствола, отстегнула пристегнула магазин, ноги пробуксовывают в песке.
- Штыки примкнуть!
Ну совсем крышу снесло комиссару - штык ножи и так примкнуты к стволу.
- Вперед! УРААААА!!!!!!
- АААААА, - заорала я тоже.
Кто-то сбоку строчил из автоматов, кто-то падал подкошенный вражескими пулями, но все, кто вышел из воды, бежали вперед.
Я даже не успела сообразить, как это произошло - прямо передо мной из песка вдруг поднялся человек в военной форме с каской-тарелкой на голове, и по ушам хлестануло резким:
- ШТЫКОМ!
И я инстинктивно выбросила автомат вперед. Штык вошел англичанину прямо в горло, брызнуло красненьким. Как я успела выдернуть и проложить свой бег я не знаю, но помню, что бежала дальше. Мне не хватило метров десяти до гребня, когда упругая волна ударила меня в спину, подняла в воздух, и, перекрутив через голову швырнула вперед. Испугаться я не успела. Даже сообразить не успела. Но приземлилась правильно - как учили, и ничего себе не сломала. В голове звенело. Я выпрямилась и стала соображать, что я и где я? Очнулась от толчка в спину - меня подтолкнул кто-то из товарищей. Подтолкнул вперед. И я побежала дальше, вниз с гребня к рощице.
- Не останавливаться! Вперед! Рассыпаться цепью! - срывал остатки голоса комиссар Мехлис.
Почему не останавливаться? Мы же достигли рощи, и уничтожили всех англичан, числом около взвода! Вверх взметнулся чудовищный багрово-черный гриб высотой метров в двести - не меньше! Похоже, что рванули топливные цистерны нашего десантного корабля.
- Вперед! Вперед! - продолжал гнать нас комиссар.
Ну куда еще вперед? Мы же в укрытии! Крейсера не видно! Но приказ есть приказ, даже если он отдан жидокомиссаром. Лучше уж такой приказ в бою, чем никакого, и я бежала вместе со всеми вперед. Рощица позади. Железная дорога. Повернули вправо, бежим вдоль полотна, от крейсера нас отгораживает роща и какие-то холмы. А в том месте, где мы были пару минут назад, уже поднимались клубы дыма от английских снарядов - они вели огонь по площадям, по месту нашего предполагаемого сосредоточения.
- Вперед! Вперед! Не останавливаться!
Да бежим мы вперед, бежим и не останавливаемся, бежим вдоль полотна железки. Лесопосадка, поворот, мост. За мостом городок. Название? Не запомнила - пот застилал глаза.