Итальянские моряки не имели громких побед на море - по большей части их всегда и везде разбивали в хвост и гриву - австрийцы, англичане, французы, американцы, немцы. Соответственно считалось, что итальянцы плохие моряки. Но.... Была у "макаронников" одна особенность - каждый раз, когда их зажимали в угол, и противник обладал численным превосходством, они дрались яростно, ожесточенно и героически. Итальянцы умели героически погибать, но не умели выигрывать. И именно к героической гибели готовился Чезарио Терлускони. Он станет национальным героем и прославит свою семью.
Гельмут Шварцкампф достаточно хорошо знал итальянцев и историю их флота и понимал что им предстоит. В принципе историю можно было и не знать - вполне достаточно было оказаться в тот момент на мостике, и поглядеть на бледных и перепуганных молодых итальянских моряков, неумело, но отчаянно крутивших рукоятки наводки зенитного автомата - такие не выиграют бой!
Ему, Гельмуту было наплевать на то, что он может погибнуть - в конце концов, он прожил уже почти девяносто лет - гораздо больше, чем многие другие - из его поколения практически никого не осталось. Еще больше ему было наплевать на русских. Более того, он их откровенно ненавидел, и считал, что всех их нужно уничтожить. Поэтому происходящая бойня его радовала. Он начинал служить на "Хеле", встретил на ней начало войны, но затем, осенью 1941 года из спокойной Балтики его откомандировали на Крайний Север, на корабли 59-й, 61-й сторожевых флотилий, а также корабли сторожевой флотилии Киркенеса. О тех днях он вспоминает с кошмаром - вечно ледяное море, вечно холодно, отвратительная погода - шторма, туманы, узкие скалистые фьорды, а главное русские Иваны! Они лезли со всех сторон, пытаясь прорваться к охраняемым кораблям конвоя - с неба, с моря, из под воды, с берега. Вот вроде никого нет, как вдруг из-за сопки выскакивает звено "железных Густавов" и обрушивает на конвой шквал ракет и снарядов, счет идет на секунды - или ты их или они тебя. Быстрый или мертвый. Их удача и жизнь зависела от каждого матроса в отдельности, и от слаженности всего экипажа в целом. Не успел отразить налет с неба, как из полосы тумана выскакивают русские "шнелльботы", потом перископ подводной лодки и пенные следы торпед. Мины - вчера еще не было, а сегодня - соседний "ворпостенбот" уже исчезает в красно-черном облаке взрыва, а затем еще и батареи Рыбачьего, которые не смогли уничтожить до самого конца войны. Скольких товарищей он там потерял? И Гельмут ненавидел русских. Ему повезло - смерть тогда прошла мимо - он всего лишь поймал осколок, и вскоре был отправлен в Германию на лечение, где был признан негодным к военной службе. Поначалу негодным, но... враг у ворот! Его приписали к батарее 88-мм зениток в Дрездене. И у него снова появились шансы поквитаться с русскими - Дрезден не бомбили, но к нему приближались русские армии. Он даже ездил с командиром батареи на рекогносцировку, выбирая позиции для отражения атак русских танков на подступах городу. Гельмут уже представлял себе, как его "восемь восемь" жжет русские танки и они погребальными кострами горят перед его позициями.
Но враг пришел оттуда, откуда его не ждали - с неба. Тысяча американских "крепостей" и английских "ланкастеров" смела старинный горд с лица земли, обратив в пепел больше людей, чем при атомной бомбардировке Хиросимы. И тогда у него родилась еще одна ненависть - к американцам. Он ненавидел их еще больше чем русских, ненавидел за то, что они сделали с его городом. Это не воины, а обычные убийцы! Он изучил потом историю САСШ, и убедился в своей правоте - всю жизнь американцы воевали с чьими то мирными жителями. Вначале индейцы, затем филлипинцы и кубинцы, немцы, корейцы, вьетнамцы, афганцы, иракцы, и, наконец сегодня - русские! Это конечно правильно, что они уничтожают русских, но уничтожать нужно в бою, а не трусливо расстреливать беззащитных людей исподтишка! Объявите войну Россиянии и воюйте себе на здоровье до полного истребления одной из сторон. По-настоящему воюйте! С окопами, уличными боями, рукопашными схватками, штурмовой авиацией! Со вшами и смрадом неубранных трупов, без обязательного клубничного мороженного! Может ВЫ думаете, что я забыл про Дрезден? Это нынешние немцы, благодаря вашим американским фильмам считают, что Дрезден, это название немецкого концлагеря, где немцы уничтожали евреев, и который сами немцы якобы и разбомбили в конце войны. А я помню. И огненный смерч, расплавивший центр города, и тысячи трупов взрослых людей иссушенных пламенем до размеров младенца. И я еще за ЭТО не отомстил! Хотите узнать, что такое настоящая война? Сейчас вы это увидите! И Гельмут шагнул к "эрликону" правого борта, и, стиснув до боли плечо молодого итальянского матроса, вяло бросил на ломанном итальянском:
- А ну-ка подвинься внучок! Уступи старому солдату место! (фраза эта была впоследствии записана Чезаре Терлусконе в чистовой вахтенный журнал эск-"Ангары" и прогремела на всю Италию)
Гельмут сел в кресло, и его руки и ноги сразу же вспомнили все. Поворот орудия в сторону цели, оценка расстояния, скорости, угла упреждения, плавное нажатие на электроспуск.
"Дас ист фантастиш!" - веселый лай эрликона, запах сгоревшего пороха и кувыркающаяся к земле тушка "Апача".
Поворот, прицеливание, электроспуск. Огонь!
Поворот, прицеливание, электроспуск. Огонь!
Поворот, прицеливание, электроспуск. Огонь!
Перерыв и перекур. Четыре огненных цветка, распустившихся на бульваре, означали уничтожение первой волны вертолетов.
Пилоты вертушек второй волны ( именно пилоты, ибо грузинские стрелки с упоением стреляли во все что шевелится и бегает по площади, не замечая ничего вокруг), видели гибель товарищей, но не сразу сообразили в чем собака порылась. Посчитав, что их обстреляли с земли или крыш близлежащих зданий, они метнулись вверх, и затем попарно исполосовали крышу Севастополя и здания горадминистрации. Это оплошность стоила им еще одного "Апача", которого успел достать Гельмут, однако три оставшихся машины успели заметить новую опасность и нырнули в укрытие. Два вертолета укрылись за остатками дымзавесы, и огибая трибуну и набережную, решили атаковать итальянский корабль с носа, третий - нырнул в сторону матросского бульвара и собирался зайти с кормы. Гельмут увидел разделение противника на две группы и рявкнул Чезарио:
- Носовые мои! Кормовой Ваш!
"Эрликон" развернулся вправо, и Гельмут напрягся, лихорадочно пытаясь просчитать, откуда и в какой последовательности выскочат "Апачи". Сейчас будет намного сложнее - они увеличили скорость, знают о его существовании и прячутся либо за остатками дымзавесы, либо за теми зданиями, справа от пристани, и расстояние меньше - значит угловая скорость перемещения вертолетов больше, и он может попросту не успеть довернуть орудие на второго. А еще есть третий "Апач", который зайдет с кормы. Гельмут ждал. Ему было весело, и он стал горланить "Вахту на Рейне"....
* * *
Связь с теми, кто находился на крыше, прервалась - похоже, что американцы добили последних защитников. Один вертолет, повернувший влево, судя по звуку приближался и должен был пролететь мимо нас. Это был шанс его обнулить, но встречать его было нечем. Значит, бойня на площади продолжится. Надеяться на "Ангару"? Глупо! "Апач" мог вполне не подставляться под огонь ее зениток, а зависнуть между зданиями на улице Ленина, и косить бегущую толпу, которая в основном к улице Ленина и стремилась.
Как мы в этот момент выглядели? Х...ево выглядели - ничего героического - бледные, перепуганные и на грани истерики. У тех, кто имеет оружие, вид был чуть более героический - они хоть могли спрятать испуг за попыткой вести огонь.
Сашка УСБшник в истерике метался по помещению:
- БЛ...ДЬ! Чем сбить этого ушлепка? Саня!!! Придумай что-нибудь!!!!
Бледно-зеленый и трясущийся Сашка, подкуривший сигарету со стороны фильтра, адекватно мыслить уже не мог, и поэтому выдал какую-то чушь: