— Да они там умрут от холода! — воскликнула Джемайма. — Вышли без пальто и шляп.
— О боже, — жалобно простонала миссис Диллингтон-Блик, апеллируя прежде всего к мужчинам. — Полагаю, это я во всем виновата.
Все дружно принялись разубеждать ее.
Мистер Макангус выглянул в коридор и заметил:
— Все в порядке. Они прошли через боковую дверь и, думаю, направились прямо к себе в каюту. — Он наклонился к цветам, понюхал, робко усмехнулся и стал пританцовывать возле миссис Диллингтон-Блик. — Считаю, нам всем ужасно повезло, — заключил он. И с этими словами вышел в коридор, надевая на ходу шляпу.
— Бедное создание — красит волосы, — без тени сочувствия заметил мистер Мэрримен.
— Да будет вам! — произнес отец Джордан и беспомощно взглянул на Аллейна. — Пожалуй, — тихо добавил он, — тут нечего больше сказать, кроме как «будет вам». Эта ваша наблюдательность просто бесит.
Миссис Диллингтон-Блик так и расцвела в улыбке, обращаясь к мистеру Мэрримену:
— Какой вы, однако, испорченный мальчик! — Она захохотала и обратилась к Обину Дейлу: — Но это ведь неправда, верно?
— Честно говоря, не знаю, красит он волосы или нет. И вообще это лично его дело и никого не касается, — ответил Дейл и одарил мистера Мэрримена своей знаменитой улыбкой. — Что скажете?
— Полностью с вами согласен, — тут же подхватил мистер Мэрримен и оскалился в улыбке. — Я должен извиниться. И еще замечу, что питаю крайнее отвращение к публичному освещению человеческих слабостей.
Дейл побледнел, но промолчал.
— Давайте лучше поговорим о цветах, — предложил мистер Мэрримен и обвел собравшихся лучезарным взглядом из-под очков.
Миссис Диллингтон-Блик с энтузиазмом восприняла это предложение. Что удивительно, к ней тут же присоединилась мисс Эббот. Очевидно, обе были опытными садоводами. Дейл слушал дам с застывшей на губах улыбкой. Аллейн заметил, что он заказал себе еще один двойной бренди.
— Полагаю, — заметил Аллейн, — у каждого должен быть какой-то любимый цветок.
Миссис Диллингтон-Блик разместилась так, чтобы лучше его видеть.
— О, привет, так это вы! — весело воскликнула она. — Ну, конечно, должен. Я больше всего люблю магнолии.
— Ну а ваши какие любимые? — спросил Джемайму Тим Мэйкпис.
— Очевидно и не оригинально. Розы, конечно.
— Лилии, — улыбнулся отец Джордан. — Что тоже вполне очевидно.
— Ассоциируются с Пасхой? — фыркнула мисс Эббот.
— Именно.
— Ну а ваши? — спросил Тима Аллейн.
— Хмель, — весело ответил он.
Аллейн усмехнулся:
— Ну вот вам, пожалуйста. У каждого свои ассоциации. Что до меня, то мне милее всего сирень, навевает приятные детские воспоминания. Но если даже от пива порой начинает тошнить, то если вспомнить, что моя нянька, которую я терпеть не мог, прикалывала к фартуку ветку сирени, или что у отца Джордана лилии ассоциируются со смертью, все мы готовы в ту же секунду возненавидеть и вид, и запах этих своих самых любимых цветов.
Мистер Мэрримен взглянул на него с жалостью.
— Не самый, — заметил он, — удачный пример элементарного по сути своей предположения, но, к сожалению, довольно распространенный.
Аллейн отвесил ему поклон.
— Ну а вы что предпочитаете, сэр? — поинтересовался он.
— Да ничего. Ровным счетом ничего. Честно говоря, меня эта тема ничуть не интересует.
— А я считаю, это просто божественная тема! — воскликнула миссис Диллингтон-Блик. — Я вообще обожаю узнавать что-то новое о людях и их пристрастиях. — Она обернулась к Дейлу, который тут же изобразил радостную улыбку. — Расскажите мне, какие цветы любите, — предложила она, — и я сразу пойму, каких женщин вы предпочитаете. Ну, давайте же, только честно! Ваш любимый цветок?.. Или я сама должна догадаться?
— Не иначе как агапантус? — громко произнес мистер Мэрримен. Обин Дейл со стуком поставил свой стакан на стойку и вышел из комнаты.
— Послушайте, мистер Мэрримен! — возмущенно воскликнул отец Джордан и поднялся из кресла.
Мистер Мэрримен вытаращил глаза и поджал губы:
— А в чем, собственно, дело?
— Вы прекрасно понимаете, в чем. Вы невероятно злобный и язвительный маленький человечек, и хотя лично меня ваши выпады не касаются, считаю своим долгом указать вам на это.