Как ни странно, лучшим воином оказался самый молодой и самый необразованный кавалерист. Речь идет о Вермане. Он отличался отчаянной смелостью, и, несмотря на малый рост и косноязычие, был подлинной находкой для отряда, в котором сражался, и причинял множество неприятностей команде противника.
На третью субботу войскам противника пришлось особенно тяжко. Один за другим в плен попали Морис Леви и Джорджи Бассет. Сэм Уильямс и Пенрод мужественно продолжали бой, но их действия сковывала осторожность. Они боялись, что их тоже захватят в плен, и тогда уж точно они потерпят поражение. На свою беду Сэм решил заглянуть за угол конюшни на собственном дворе. Он сделал это очень осторожно, но все равно заметил доблестного Вермана лишь в тот момент, когда отступать было поздно. Верман стоял в сторожевом дозоре, и, столкнувшись лицом к лицу с Сэмом, немедленно ринулся в бой. Он атаковал с такой безоглядной смелостью, что Сэм лишился возможности к отступлению. Он понял, что не успеет повернуться, как меч Вермана превратит его в пленника. Лучше уж было не упускать опасного врага из вида, и он принял бой.
Этот славный поединок длился довольно долго. Конец его был весьма неожиданным. Размер шляпы Вермана намного превосходил его голову. И вот, во время одной из атак, она слетела у него с головы и, падая, коснулась меча Сэма.
– Ага! – воскликнул Сэм, который едва дышал от усталости. – Это считается! Теперь ты в плену, Верман!
– Не мене! – крикнул Верман.
Уловив в его ответе протестующие интонации, Сэм решил, что Верман хотел сказать: «Ничего подобного!» Тогда он начал на ходу выдумывать правило, которое бы подтвердило его право на захват Вермана.
– И все-таки ты – пленник, Верман! Ничего не поделаешь: правило есть правило. Понимаешь, коснуться мечом шляпы – это все равно, что коснуться самого воина.
– Ну мя! – не хотел уступать Верман.
– Нет, Верман, я тебе точно говорю, – придумав на ходу правило, Сэм, мгновение спустя, уже сам верил, что оно, действительно, существует. – Понимаешь, если я коснусь твоего ботинка, это то же как будто я коснулся тебя. И ты тоже попадешь в плен. Такое правило, Верман. В общем, как ни крути, но ты попал к нам в плен.
В словесных спорах Верман проявлял себя далеко не так блестяще, как на поле брани. Мягкий, уступчивый характер и дефекты речи всегда приводили к тому, что он быстро сдавал свои позиции.
– Ай, иу-иу! – сказал он и с веселым видом последовал за своим завоевателем в укрытие на переднем дворе, где сидел, притаившись, Пенрод.
– Смотри, кого я поймал! – важно объявил Сэм и подтолкнул вперед пленника. – Может, теперь ты снова скажешь, что от меня нет никакого толка? Сядь на корточки, Верман, а то они нас заметят. Это тоже по правилам. Все честно. Ты должен садиться на корточки, когда тебе велят.
Верман не возражал. Он опустился на корточки и зашелся от смеха.
– Прекрати шуметь! – накинулся на него Пенрод. – Ты же нас выдашь!
– Ии ту-ту он мивят, – захихикал Верман.
– Что он говорит? – спросил Сэм.
Пенрод лучше других понимал Вермана.
– «Через минуту они меня освободят!» – вот, что он говорит, – перевел он Сэму.
– Нет, не освободят. Хотел бы я…
– Освободят, – не согласился Пенрод. – Не можем же мы целый день просидеть тут? А даже если и просидим, они все равно нас найдут. Их много, а нас осталось только двое. Они подбегут, дотронутся до него мечом, и он опять будет воевать против нас…
– Слушай! – прервал его Сэм. – А кто нам мешает по-настоящему связать его. Свяжем ему руки и ноги, запихнем кляп в рот…
– Мешает, – ответил Пенрод. – У нас нет ни веревок, ни чего-нибудь другого, чем мы могли бы его связать. Эх, было бы у нас то, что дают больным, вот тогда бы они его не скоро получили назад!
– Больным? – недоуменно переспросил Сэм.
– Ну, да. Им это дают, и они засыпают, – объяснил Пенрод. – И потом долго не просыпаются. Им даже можно отрубить ненужные руки или ноги, или вообще все, что надо.
– Эй, нет! – неожиданно изрек Верман, хоть и короткую, но вполне ясную фразу. Теперь он уже не смеялся, и не было никакого сомнения в том, что он совершенно не разделяет намерений Пенрода и Сэма.
– Успокойся, – с сожалением утешил его Пенрод. – У нас все равно нет этого средства. Ничего мы тебе не сделаем!
– Нет, – возразил Сэм. – Что-то мы все-таки должны с ним сделать!
Пенрод кивнул и задумался. Несколько минут спустя его лицо озарилось.
– Придумал! – выдохнул он. – Придумал, что мы с ним сделаем! Все очень просто! Я всегда могу что-нибудь придумать по той основной и простой причине, что я всегда что-нибудь придумаю…