Выковырять его оказалось не особенно трудно. Но вот доставить в котел – это была задача, и она потребовала от нашего скромного труженика немалого напряжения как умственного, так и физического. Вели ему проделать такое кто-то из старших, он с законным возмущением заявил бы, что это выше его сил. Но сейчас его никто не понуждал. Он повиновался лишь всепоглощающему инстинкту разрушения, настолько сильно выраженному у подростков, что с его помощью можно совершать подлинные чудеса. Словом, дело просто горело в его руках. Он предчувствовал, что вот сейчас в результате его трудов, произойдет самый замечательный в мире всплеск, и это удесятеряло его силы.
Весь вспотев, отчаянно кряхтя, он ценой огромного напряжения, которое легло на его мышцы и позвоночник, подкатил камень к подножию котла. Пенрод немного передохнул и собирался поднять камень, чтобы перевалить его через стенку котла, как сзади раздался медоточивый голосок:
– Как поживаете, маленький джентльмен?
Пенрод моментально ощутил серьезную душевную травму. Еще не разобравшись, кому принадлежит голос, он заорал:
– Заткнись, дурак!
Но это был не мальчик. Это была Марджори Джонс. Она, как всегда, блистала красотой. Сегодня на ней было белоснежное накрахмаленное платье, и она словно воплощала освежающий ветерок среди летнего зноя, а за руку она держала только что подстриженного и благоухающего Митчи-Митча. Оба они тихо подкрались к прилежному труженику и теперь награждали его веселым смехом.
С тех пор, как Пенрод оправился от увлечения Рюпом Коллинзом, он начал горько сожалеть, что так безобразно повел себя с Марджори во время их последней встречи. В общем-то, его сердце всегда таяло, стоило ему увидеть Марджори, и он сейчас с радостью помирился бы с ней. Но, увы, ее прекрасные глаза не выражали ничего, кроме жестокого превосходства, и она не желала слушать его объяснений.
– Ой! Ой! – передразнила она его смущенные возгласы. – Разве так должны разговаривать маленькие джентльмены? Маленькие джентльмены никогда не руга…
– Марджори! – бешенство и скорбь охватили Пенрода. Большего оскорбления ему никто не мог нанести. Слышать ненавистные слова из ее уст, ну мог ли он это пережить?
– Не называй меня так, Марджори! – добавил он.
– Почему же, маленький джентльмен?
Он топнул ногой.
– Лучше замолчи!
Марджори в ответ рассмеялась самым жестоким смехом.
– Маленький джентльмен! Маленький джентльмен! Маленький джентльмен! – повторяла она ему назло. – Как поживаете, маленький джентльмен? Хэлло, маленький джентльмен!
Не в силах более сдерживаться, Пенрод начал отплясывать на месте какой-то экзотический танец.
– Заткнись! – заорал он. – Заткнись, заткнись, заткнись!
Митчи-Митч визжал от радости. Потом он дотронулся пальцем до котла, но его чистоплотная сестра немедленно отодрала палец от грязи и вытерла своим чистым носовым платком.
– Майенький зентимен! – с восторгом произнес Митчи-Митч.
– А ну, заткнись! – Пенрод обратил искаженное гневом лицо к маленькому обидчику. С ним общаться было проще: как-никак этот ребенок относился к мужскому полу, и Пенрод мог воздействовать на него привычными методами.
– Еще раз скажешь, – предупредил он его, – я тебе так врежу…
– Не врежешь, – ехидно сказала Марджори, – сколько ему хочется, столько он и будет говорить! Митчи-Митч, скажи еще раз!
– Майенький зентимен!
Пенрод издал вопль, который достаточно ярко передавал состояние его души.
– Еще раз скажешь, тогда…
– Говори, говори, Митч! – перебила Марджори. – Ничего он тебе не сделает! Пусть только попробует! Скажи еще раз, Митчи-Митч!
– Майенький зентимен! – злобно выкрикнул тот. – Майенький зентимен! Майенький зентимен! Майенький зентимен!
Доведенный до крайности, Пенрод нагнулся над белым камнем и, превзойдя подвиги всех сказочных и реальных силачей, поднял его в воздух.
Марджори вскрикнула, но это уже ничего не решало. Огромный камень плюхнулся в самую середину котла, и Пенрод услышал тот самый могучий всплеск, которого так долго вожделела его душа. Результат намного превзошел его ожидания.
Непосредственно за всплеском последовал катаклизм. Больше всего он напоминал извержение вулкана. И еще чуть-чуть морской шторм. Гигантская волна черного цвета вздыбилась над котлом, а потом опустилась на троих детей. Уворачиваться уже не было времени.
Когда стихийное бедствие унялось, стало ясно, что больше всего пострадал Митчи-Митч. Он был к котлу ближе других и теперь сильно раздался вширь за счет налипшего вара. Пенроду и Марджори тоже кое-что перепало от щедрот котла. Увидь их сейчас Братец Кролик, и он бы испугался и убежал.
Глава XXV
ВАР
Как только Марджори и Митчи-Митч немного опомнились, они огласили округу протестующими криками. Надо отдать им должное: наверное, даже величайшие мастера вокала не могли бы заставить свои голосовые связки извлечь столь пронзительные звуки. Марджори просто обезумела от ярости. Схватив большую палку, она бросилась на Пенрода. У него оставалось еще достаточно здравого смысла, и он попробовал спастись бегством. Но Марджори устремилась за ним, и они начали бегать вокруг котла. Митчи- Митч предпринял несколько слабых попыток последовать их примеру. Но бегать он не мог. И манерой передвигаться, и цветом Митчи-Митч сейчас больше всего напоминал жука, который попал в чернильницу, сумел выбраться из нее и сохранить жизнь, но еще не оправился от сильного потрясения и не обрел былой уверенности в себе.
Шум привлек Сэма Уильямса, и он перелез через забор. Следом за ним на месте происшествия оказались Морис Леви и Джорджи Бассет. То, что они увидели, настолько потрясло их, что они глазам своим не поверили.
– Маленький джентльмен! – возопила Марджори и изо всех сил ударила палкой по обильно пропитанной варом шапке Пенрода.
– Ай! – крикнул Пенрод.
Только сейчас Сэм Уильямс убедился, что видит своего друга, – он узнал его голос.
– Ба, да это же наш Пенрод! – радостно воскликнул он.
– Пенрод Скофилд! – изумился Джорджи Бассет. – Как это все понимать?
Подобная манера изъясняться во многом способствовала тому, что Джорджи завоевал титул самого лучшего мальчика города.
Марджори оперлась на палку. Она тяжело дышала.
– Я наз-ва-ла его… – она всхлипнула, – я назвала его маленький джентльмен! – она снова всхлипнула. – И вот, что он сделал с моим платьем! И с Митчи-Митчем! Поглядите на него!
Внезапно она опять замахнулась палкой, и удар ее достиг желаемой цели. Потом, волоча за руку Митчи-Митча, она с ревом побежала домой.
– Маленький джентльмен? – спросил Джорджи Бассет, и в голосе его можно было уловить некоторые признаки беспокойства. – Но ведь это меня так называют.
– Конечно, ты такой и есть! – крикнул обозленный Пенрод. – Но меня никто не смеет так называть! Хватит, я и так сегодня натерпелся. Советую тебе, Джорджи Бассет, не задирать передо мной нос! Вдолби это в свою дурацкую башку, ясно?
– Конечно, когда обзывают – это плохо. Тут ты совершенно прав! – изрек Джорджи Бассет с апломбом. – Но я считаю, что каждый имеет полное право назвать кого угодно маленьким джентльменом. Это ведь не ругательство, а, можно сказать, компли…
– Заткнись!
Тело и душа Пенрода горели от ударов, нанесенных Марджори. Неотмщенные раны привели к тому, что власть тайных сил сейчас была особенно сильна над ним. Он напоминал стихийное бедствие и, подобно последнему, готов был щедро нести разрушение и гибель всему, что попадалось на его пути. Куда уж Джорджи Бассету было обуздать такое! Пробка вылетела вон, и джин вышел из бутылки.