– Немедленно отправляйся! – приказал отец.
И Сэм в сопровождении Роберта пошел. Когда они приблизились к цели своего маленького путешествия, предубеждение Сэма против визита в семью друга достигло такой стадии, что Роберт предпочел властно положить руку на плечо младшего брата. Навстречу им вышла Маргарет. Судя по ее раскрасневшемуся лицу, в гостиной Скофилдов велась чрезвычайно оживленная беседа. Когда же она увидела Роберта, к волнению, вызванному разговором в гостиной, прибавилось смущение, и она покраснела еще сильнее.
– Но, – растерянно произнесла она, – я думала, придет мистер Уильямс.
– А я и есть мистер Уильямс, – важно ответил Роберт. – Или ты считаешь, что я кто-то другой?
И, не вдаваясь в дальнейшие споры, он, а также его младший брат проследовали за ней в гостиную, где застали чрезвычайно представительное собрание. Там были мистер и миссис Скофилд, мистер Паоли Джонс, а на диване восседала прелестная юная Марджори. Вид у нее был очень серьезный, и она взирала на окружающих широко раскрытыми глазами. Правда, Сэма она не удостоила вниманием, и угрюмый взгляд, который он бросил на нее исподлобья, входя в гостиную, остался без ответа.
Глава XXI
СУД
С приходом Роберта и Сэма суровая атмосфера в гостиной не рассеялась. Их встретили приветливо, с ними обменялись положенными словами о сегодняшнем положении с погодой, но затем беседа вернулась в деловое русло.
– Мы решили, что Сэм поможет нам прояснить некоторые обстоятельства, – объяснил мистер Скофилд, – но сначала мне бы хотелось узнать, где, по его мнению, может находиться Пенрод. Вот Марджори уверяет, что Сэм должен точно знать, где он может быть.
Мистер Уильямс снова бросил на Марджори совсем не приветливый взгляд, но она по-прежнему не обратила на него никакого внимания.
– Спорю на что угодно, что знает, – хладнокровно подтвердила прелестная, но жестокосердная девочка. – Могу поспорить, что он прекрасно знает, где сейчас Пенрод. И про это дело он тоже все знает. Ну-ка, спросите его.
– Сэм, – спросил мистер Скофилд, – может быть, ты просто плохо подумал, когда мы звонили? Роберт тебя спросил, и ты ответил, что не знаешь, где Пенрод. С тех пор у тебя было время подумать. Ты ничего не вспомнил?
Сэм шумно глотнул и сосредоточенно уставился на носок правого ботинка, которым начал выписывать на полу воображаемые узоры.
– Что вы сказали, сэр? – спросил он.
Этот вопрос несколько вывел мистера Скофилда из себя, однако он сдержался и повторил все снова.
– Мне кажется, Марджори права, – добавил он в заключение. – Думаю, если бы ты постарался, ты бы обязательно вспомнил, где он.
Теперь на лице Сэма воцарилось какое-то чрезвычайно тупое выражение.
– Вы имеете в виду, где сейчас находится Пенрод Скофилд? – спросил он.
– Боже праведный! – воскликнул мистер Скофилд. – Боже праведный!
Тут в беседу снова вмешалась Марджори:
– Спорю на что угодно, он знает! Спорю на что угодно, я и без него знаю! Могу поспорить, он в том самом ящике с опилками, где обычно сидит.
Но мистер Скофилд покрутил головой.
– Нет. Делла смотрела. Она поднялась и заглянула в ящик. Она сказала, что не заметила ничего, кроме опилок. Но мы чувствуем, что он где-то недалеко. Мы не очень тревожимся. Он и раньше часто исчезал, когда… когда оказывался в трудном положении. Через некоторое время он, конечно, объявится. Но он нам нужен сейчас. Ты уверен, что ничего не знаешь о нем, Сэм?
Тут Роберт решил вмешаться. Он понял, что если некоторым образом не выступит в защиту Сэма, дело еще долго не сдвинется с мертвой точки.
– Не думаю, что Сэм знает, где сейчас Пенрод. Он целый день был занят по дому, я сам это видел. Нет, не думаю, чтобы он видел Пенрода. Может быть, Сэм вам еще чем-нибудь сможет помочь?
– Да, – тут же отозвался мистер Джонс. – Конечно, может. Марджори сказала, что Сэм тоже знает об этом деле. И раз уж нет Пенрода, пусть нам все объяснит Сэм. Я вижу, вы, Роберт, понятия не имеете, о чем мы тут говорим. Давайте, я вам все объясню, а потом мы послушаем Сэма. Речь идет о джентльмене, который недавно приехал в наш город. По-моему, он появился тут перед тем, как вы приехали на каникулы. Да вы, наверное, встречали его. Это мистер Герберт Гамильтон Дэйд.
– Дэйд? – переспросил Роберт и сделал вид, будто пытается вспомнить. – Дэйд. Да, кажется меня с ним знакомили. Во всяком случае, я его видел.
– Тогда вы должны были заметить, какой это приятный молодой человек, – сказал мистер Джонс. – Я бы даже сказал, что это высоконравственный молодой человек. Он приехал с намерением обосноваться в нашем городе и открыть собственное дело. Знаете, Роберт, он привез рекомендательные письма, адресованные мне и моему брату Монтгомери. Не знаю, помните ли вы нашего чудного пастора Беринга. Он был пастором нашей церкви до того, как десять лет назад принял приход в Госпорте, штат Иллинойс. Так вот, среди рекомендательных писем было и письмо от мистера Беринга. Он весьма-таки высоко отозвался о мистере Дэйде. Мистер Дэйд два года возглавлял воскресную школу в приходе доктора Беринга, и он очень хвалил молодого человека. Должен сказать, мне и самому показалось, что мистер Дэйд вполне достоин самых лестных отзывов. Вообще-то это довольно редко бывает, чтобы молодой человек с такой эффектной внешностью обладал такими высокими добродетелями. Вы согласны со мной, миссис Скофилд?
– Да, да, разумеется, – ответила она, И глянув на мужа, у которого вдруг сделался очень смущенный вид, добавила: – Прошу вас, мистер Джонс, продолжайте. Надо, чтоб Роберт окончательно во всем разобрался.
Мистер Джонс так и сделал.
– Я просто хотел, чтобы Роберт обратил внимание, от кого у мистера Дэйда было рекомендательное письмо. Кроме того, мне хотелось сказать, что мистер Дэйд вполне достоин подобных рекомендаций. Мистер Дэйд поселился в Обществе молодых христиан, поступил учителем в нашу воскресную школу и везде, где только ни появлялся, производил самое хорошее впечатление. Что касается практической стороны дела, то он задумал основать в нашем городе новую страховую компанию. Он очень хотел, чтобы мы с Монтгомери заинтересовались и вошли с ним в долю. Мы действительно заинтересовались. Мы уже вовсю строили планы, но в последнее время мой брат заметил, что мистер Дэйд стал какой-то нервный. Мы поняли, что его что-то тревожит. Настолько тревожит, что он почти перестал интересоваться новым делом, а ведь он сам его и задумал. Он все время заговаривал о том, что, может быть, еще решит основать страховую компанию в другом городе. А несколько дней назад он порядком удивил меня. Мы вели серьезный разговор, и вдруг он посреди беседы вскочил с места, подбежал к окну, выглянул наружу, а потом крикнул: «Неужели вы думаете, что я не могу основать компанию в любом другом городе? Уж, во всяком случае, мне будет не хуже, чем здесь!» Ну, и я тут же понял, что мистер Дэйд решил уехать от нас. Но, честно говоря, меня это удивило. Чтобы такой уравновешенный, благоразумный молодой человек так резко менял планы…
Мистер Джонс замолчал. Он полез во внутренний карман пиджака и извлек оттуда письмо.
– Я уже читал его остальным, – сказал он, – но я хочу прочесть еще раз для Роберта. Это прощальное письмо мистера Дэйда. Он послал его нам перед отъездом из города.
– Перед отъездом? – переспросил Роберт и только вежливость побудила его не отводить глаз от мистера Джонса. – Вы хотите сказать, что мистер Дэйд уехал из нашего города… Навсегда?
– Навсегда! – ответил мистер Джонс. – Вот, что он пишет: «С ранним утренним поездом я возвращаюсь в Госпорт. Я решил остаться там. Думаю, что смогу там без особого труда основать страховую компанию, которой хотел заинтересовать Вас и Вашего брата. Конечно, поле деятельности будет там несравненно уже. Однако, подумав как следует, я все же решатся на этот шаг. Некоторое время назад я начал убеждаться, что климат Вашего города вреден для моего здоровья. Кроме того, несмотря на очень сердечный прием, который я встретил во многих семьях Вашего города, полагаю, что общественная жизнь Госпорта более насыщена, а в вопросе выбора постоянного места жительства это обстоятельство имеет для меня большое значение. Ну и, повторяю, климат Госпорта, несомненно, лучше влияет на мое здоровье, а этим тоже нельзя пренебрегать. Словом, я чувствую, что с отъездом тянуть больше не стоит. Позвольте поблагодарить Вас за Вашу доброту. Остаюсь искренне Ваш…» Ну и так далее. – мистер Джонс поднял глаза от письма. – Замечательное письмо! – серьезно добавил он.