– Ну, – сказал, наконец, Сэм, – положим, это ты знаешь, но все-таки у тебя таких знаний не много. Потому что много такого ты знать не можешь.
– Успокойся, могу. Я же тебе сказал, что я знаю способ. Я могу узнать про каждого, чем он занимается. Стоит мне только захотеть.
– Ну, хорошо, – сказал Сэм и в голосе его послышался вызов. – Если ты все так хорошо знаешь, скажи, что я ел сегодня на обед, и что моя мать сказала отцу, когда он спросил ее, когда мой брат Роберт в этом году вернется из колледжа? Ответь мне на это, если тебе так много всего известно!
– Если бы я захотел, я бы и это узнал. Но мне это не надо. Я сказал, что могу узнать, о ком угодно все, что мне надо узнать, потому что у меня есть способ, который кроме меня, никто не знает.
– Могу поспорить на что угодно, нет у тебя никакого способа!
– Подожди, и сам увидишь. Может быть, я скоро тебе покажу, Сэм.
– Когда?
– Может быть, даже очень скоро. – Пенрод задумался. – Может быть, завтра после уроков. Или в субботу. Мне надо подумать, Сэм. Но мне кажется, я тебе покажу, Сэм.
Такой ответ, по всей видимости, удовлетворил Сэма. Правда, он не проявил по этому поводу и особой радости. Пенрод удалился. Он размышлял. Он уже почти решил, что Джорджу Б. Джашберу необходимо нечто вроде организации.
Иными словами, ему нужны младшие чины, которые будут слушаться его приказов и идти по следу разных подозрительных личностей, когда сам Джордж Б. Джашбер будет занят другими делами или обременен обязанностями по дому. На эти роли, по его мнению, подходили Сэм, а также Герман и Верман. Идея показалась Пенроду превосходной, и прежде, чем заснуть, он принял в эту ночь твердое решение. Завтра же, как только кончатся занятия, он приступает к созданию организации. Но действительность внесла свои горестные поправки, и осуществление блестящего плана пришлось отложить. Мало того, та же действительность потребовала временного изгнания самого Джорджа Б. Джашбера. Вот почему, когда на следующий вечер Сэм Уильямс пришел во двор Скофилдов, Пенрод известил его, что непредвиденные обстоятельства вынуждают отсрочить обещания и сейчас он ничего не сможет рассказать.
Пенрод в это время восседал на ступеньках заднего крыльца, и вид у него был самый унылый. Он сидел, подперев голову руками, а неподалеку какой-то мальчик лет девяти с видимым удовольствием таскал за ошейник Герцога. Он искушал терпение пса и другими способами, видимо полагая по детской наивности, что все, что приятно ему, в той же мере вызывает восторг во всем окружающем мире.
– Посмотри, Пенрод! – не переставая кричал этот незнакомый мальчик. – Ты только посмотри, что я делаю с дурацкой старой собакой! Смотри, что я делаю, Пенрод!
– Это мой двоюродный брат! – мрачно объяснил Пенрод. – Его зовут Рональд Пассло. Он к нам приехал погостить вместе со своим отцом. Он что-то вроде сироты, потому что у него нет матери. Теперь я должен все время быть с ним. Я ничего о нем не знал, пока не пришел из школы. Они мне не сказали, сколько он у нас пробудет. Может, неделю или еще дольше. Мне велели с ним вежливо обращаться, пока он не уедет. Я уже ходил с ним гулять, но гулять он больше не хочет, и теперь я должен околачиваться тут возле него. Может, ты приведешь сюда Уолтера-Джона, а Сэм? Пускай поиграют!
Сэм еще раз взглянул на Рональда Пассло и тот произвел на него неблагоприятное впечатление.
– Нет, Пенрод. Пожалуй, нет. Я вот все думаю о том, что ты мне вчера говорил. Как тебе удается узнавать о людях все, что ты хочешь? Но ты ведь сказал, что сегодня не сможешь…
– Нет, – мрачно отрезал Пенрод. – Я собирался тебе рассказать, но теперь вынужден околачиваться возле него только потому, что он мой брат и он у нас в гостях.
Сэм еще раз взглянул на маленького Рональда.
– Ну, тогда ладно, Пенрод, – сказал он и пошел прочь.
– Эй, Пенрод! – снова закричал Рональд. Оставив, наконец, Герцога в покое, он подбежал к двоюродному брату. – Пойдем зайдем к моему папе в библиотеку. Мы попросим у него денег и купим тот маленький пистолет, который мы видели в витрине аптеки. Пошли!
Он кинулся со всех ног в дом, а Пенрод пошел за ним. Он не проявил такой прыти, и к тому времени, как достиг библиотеки, уже услышал громкий голос Рональда.
– Папа, ну, пожалуйста, папа! Ну, я тебя очень прошу! Ну, что тебе, жалко, да? Ну, пожалуйста, папа!
– Мистер Пассло в это время сидел за столом у окна и писал письмо.
– Нет, не дам, – ответил он.
Стоя у двери, Пенрод наблюдал, как маленький брат все более настойчиво прибегает к тактике, которая лично Пенроду еще ни разу в жизни не принесла успеха. Но маленький Рональд не сдавался.
– Папа, – спокойно продолжал он, – но ведь нам надо только двадцать пять центов! Больше я у тебя и просить не собираюсь.