– Нет у нее больше, – ответил Герман, – у нее была только одна черепаха. А теперь у нее больше не осталось.
– Ох! – воскликнул Пенрод. – Знаешь, Герман, мне бы очень хотелось иметь такую черепаху. Что ты за нее возьмешь?
– Я ее не меняю. Не для того я ее выменивал, чтобы потом отдавать.
– Но почему?
Однако Герман явно не собирался вступать в спор по этому поводу. С тупым упрямством он повторил:
– Я ее выменял, чтобы она была у меня, а не для того, чтобы отдавать.
– Ну, Герман! – умолял Пенрод.
– Я обменялся, чтобы получить ее. Не стану я меняться. Я хочу ее иметь, а не потерять.
– Сколько ты за нее хочешь?
Герман задумался. Он явно начал сдаваться.
– Ну, сэр, хорошая доска, наверное, стоит не меньше дайма, лезвие от ножа – никель, а полено для растопки потянет на добрых два цента. Всего получается семнадцать центов. За это я, пожалуй, продам тебе черепаху.
– Я ее покупаю, – тут же согласился Пенрод, – ты получишь свои семнадцать центов.
– У тебя есть деньги? – удивился Герман, который никогда не ждал ничего хорошего от жизни.
– Пока нет, но когда папа придет в полдень домой, будут. Я заставлю его дать их мне.
Пенрод доверительно улыбнулся и, пожалуй, с чрезмерной хвастливостью добавил:
– Это я запросто!
– Значит, достанешь?
– Да. Вот что, Герман. Ты погоди вырезать па ней свои инициалы. Ведь как только я достану деньги, она станет моей. А я не хочу, чтобы на моей черепахе было чье-нибудь чужое имя. Так не будешь вырезать, а?
– Я тебе вот что скажу, – ответил Герман. – До шести часов вечера я буду ждать. Заплатишь семнадцать центов до шести, получишь черепаху без букв. Не заплатишь до шести, я начну вырезать.
– Идет! – сказал Пенрод. – Я достану эти семнадцать центов гораздо раньше шести часов. Можешь не волноваться.
Контракт был заключен к обоюдной радости обеих сторон. После этого Герман отправился домой, унося интересующую Пенрода собственность, а Пенрод продолжил прогулку. Теперь его настроение окончательно поднялось. Увидев черепаху в руках Германа, он сразу понял, что это самое лучшее животное на свете. Сейчас же ему казалось, что эта черепаха уже вроде бы как стала его черепахой, и это его несказанно радовало. Он только удивлялся, как же это у него до сих пор не было ни одной черепахи, и понял, что теперь-то ему без черепахи не обойтись.
Воображение унесло его в будущее. Он видел, как его черепаха год от года растет и хорошеет, и инициалы «П.С.» становятся на ее спине все крупнее и крупнее. Он представлял себе, как она ходит за ним по двору – большая, неторопливая и послушная. Он обучит ее разным трюкам, и она вместе с Герцогом и Уолтером-Джоном (взятым на время у Сэма) будут выступать вместе. Он устроит в конюшне представление и пригласит уйму народа. И Марджори Джонс тоже придет. А он будет вести это представление.
– Леди и джентльмены, позвольте представить на ваше внимание…
По его груди разлилось благостное тепло, и душа его исполнилась всепоглощающей любовью к черепахе.
Перед самым ленчем Пенрод перемахнул через забор и попал на задний двор. Рональд с водяным пистолетом в руках как раз коварно подкрадывался к Герцогу. Пользуясь этим, Пенрод сумел не замеченный им проскользнуть в дом. Он поднялся в комнату отца и застал там обоих родителей.
– Папа, – без предисловий начал он, – я хотел попросить тебя: дай мне, пожалуйста, семнадцать центов.
– Вот как? – ответил отец, и Пенрод не услышал в его вопросе никакого воодушевления.
– Да, папа, я тебя очень прошу.
– Интересное совпадение, – ответил отец, – я как раз только что подумал, что было бы неплохо, если бы кто-нибудь дал мне семнадцать тысяч долларов. Боюсь только, никто не даст.
– Папа! Дай мне, пожалуйста, семнадцать центов!
– Нет, сэр.
– Папа…
– Зачем тебе семнадцать центов? – вмешалась миссис Скофилд.
– Чтобы купить черепаху.
– Что? – спросил мистер Скофилд.
– У черного мальчика Германа есть самая лучшая в мире черепаха, я такой еще никогда не видел, – объяснил Пенрод. – Он выменял ее на отличное полено для растопки, отличную доску и отличное лезвие от ножа у одной Кубены Хаулис. Доска стоила десять центов, а лезвие от ножа пять центов, а полено для растопки два цента, вот он и просит за черепаху семнадцать центов. И он сказал, что не уступит ни цента.
Мистер Скофилд почувствовал раздражение.
– Вот как? – снова угрожающе спросил он.
– Ну, да, сэр. И мне очень хочется, чтобы у меня была такая черепаха.
– Ты ее не получишь. Пора тебе поучиться не тратить деньги на пустяки. Неважно, большие это деньги или маленькие. К тому же ты можешь сам найти сколько угодно черепах.