– Но это ужасно, Пенрод! – воскликнула она.
– Я о нем знаю и кое-что похуже, – заявил Пенрод.
– Хуже, чем то, что он конокрад? Да, Пенрод?
Пенрод понял, что одержал верх над злыми происками судьбы: он снова овладел вниманием Марджори и произвел на нее именно то впечатление, которое хотел произвести. Стоит ли удивляться, что он постарался как можно дольше продлить сладостное мгновение?
Марджори теперь, судя по всему, готова была верить каждому его слову, да он и сам сейчас верил той зловещей характеристике, которую собирался дать мистеру Дэйду. Его лицо приняло столь загадочное выражение, что теперь, уже не только мать, но и любой окулист, которому бы он попался на глаза, посоветовал ему быть поосторожнее. И вот, нагнав на себя такую таинственность, он сказал:
– Конокрадство – пустяки по сравнению с тем, что эта банда может у нас сделать. Им стоит только начать.
– А кто же еще в этой банде? – спросила Марджори и поспешила напомнить: – Про дядю Монтгомери ты взял свои слова обратно, Пенрод!
– Да, ладно. Он не из них. Но они, возможно, заставят его подписать какие-нибудь бумаги. Или еще что-нибудь такое с ним сделают.
Глаза Марджори раскрывались все шире и шире.
– Слушай, Пенрод, а папу они тоже заставят что-нибудь подписать?
– Ну, а я-то о чем тебе твержу? Все заядлые преступники так делают. Сначала они заставят твоего отца подписать какие-нибудь гнусные бумаги, а потом он, может быть, захочет жениться па тебе или еще что-нибудь…
– Да ты что, Пенрод? – воскликнула изумленная Марджори. Родители не пускали ее в кино и подобный образ действий был ей неведом. – Неужели эти преступники на такое способны? А потом я слышала, как моя мама говорила, что мистер Дэйд хочет жениться на твоей сестре Маргарет.
– Да, он, наверное, хочет – согласился Пенрод. И, тут же спохватившись, добавил: – Уж это я как-нибудь и без тебя знаю.
– Но ты ведь только что сказал…
– Слушай, ты можешь помолчать, хоть минутку? Неужели ты не можешь всего минуту послушать и не перебивать? Тупая башка! Если он приберет к рукам дом и все имущество твоего отца, почему же он не сможет жениться на Маргарет? Так ведь?
– Но ты же…
– Сможет или нет?
– Я же не говорю, Пенрод, что он не сможет.
– Балда! Да ты можешь потерпеть хоть минуту?
– Я слушаю тебя, – согласилась Марджори. Она чувствовала, что в словах Пенрода заключено какое-то противоречие, но теперь это противоречие уже как бы потеряло контуры, расплылось, и она забыла о нем. Пенрод тоже забыл и продолжал себе спокойно дальше обличать заядлого преступника.
– Так, Марджори, поступает этот негодяй Дэйд. Сначала он ищет того, кто пьет или еще что-нибудь в этом роде. Тот помогает ему ограбить старого отца. Ну, например, отец ставит подпись на каких-нибудь гнусных бумагах, а потом Дэйд доводит его до тюрьмы или просто убивает…
– Кого, Пенрод? Кого из них он убивает?
Пенрод задумался.
– Ну, в основном, того, кто пьет. А потом он отнимает все деньги у другого, и его дом, и все остальное. Вот, например, если твой дядя Монтгомери тот, который пьет…
– Он не пьет! Он совсем не пьет, и ты не имеешь права говорить…
– Но я же не говорил, что он пьет! Я просто сказал… Ну, в общем, если он и не пьет или что-нибудь такое, все равно готов поспорить на что угодно, этот негодяй Дэйд отнимет у твоего отца и деньги, и дом, и участок, и все такое прочее. И с чем, хотел бы я знать, ты тогда останешься?
Марджори удручала такая перспектива, однако ей пришла в голову спасительная мысль, и она поняла, что еще не все потеряно.
– Папа этого не сделает. Он не отдаст дяде Монтгомери…
– А я и не говорю, что он все отдаст твоему дяде. Он все отдаст этому подлому Дэйду. И как ты сама не понимаешь!
– Но папа и мистеру Дэйду не отдаст! Уж если он дяде Монтгомери не отдаст, так зачем же ему отдавать какому-то Дэйду?
– Погоди, и сама увидишь!
– Ну, я не думаю, что он отдаст, Пенрод!
– Слушай, Марджори, но ты же не знаешь столько, сколько я. Правда?
– Ну, положим, я знаю почти столько же, сколько ты, – не сдавалась она.
– Ну, почти не считается, – не растерялся Пенрод. – Ты не знаешь и половины того, что я знаю про преступников. Ты вообще о них ничего не знаешь, а я почти все знаю!
– Ну и что?
– Ну и то, – ответил Пенрод, – что ты лучше берегись. И отец твой пусть бережется. Он и оглянуться не успеет, как тут такое начнется…
Его манера (а говорил он с видом человека, который знает гораздо больше, нежели может сказать) произвела на Марджори сильное впечатление. Она не на шутку встревожилась.
– Но папа может пойти в полицию и сказать, чтобы мистера Дэйда арестовали, раз он такой плохой человек! – сказала она.