Сэм удивился. Все, что они до сих пор предпринимали, казалось ему гораздо легче. Раз уж по кончилось неудачей, то что говорить о такой сложной задаче, которую предложил Пенрод.
– Ты что, спятил? – спросил Сэм.
– Да ты послушай, Сэм! – объяснил Пенрод. – Послушай, а уж потом говори. Мы их запросто научим ходить по канату! Если только мы все сделаем так, как я придумал. Вот тогда ты сам увидишь. Представляешь, как будут выглядеть наши псины, когда только мы им скомандуем: «Эй, Герцог, прыгай на эту веревку для белья!» – а потом ты скажешь: «Эй, Уолтер! Прыгай на…»
– Нет, я так не скажу! – перебил его Сэм. – Его зовут Джон!
– Ну, все равно, – уклончиво продолжал Пенрод, – ты скажешь ему, чтобы он прыгал на веревку и шел по ней, как Герцог. И он это сделает! Вот! – воскликнул Пенрод и глаза его заблестели, словно все, о чем он говорил, уже осуществилось. – Вот это, я тебе скажу, будет представление! Да мы будем брать по целому доллару за вход! Представляешь? Леди и джентльмены! начинаем большое представление! А ну, на канат, старина Герцог! Леди и джентльмены! Перед вами единственные в мире собаки, которые умеют ходить по канату! Они обучены…
– Да погоди ты! – крикнул Сэм. – Я хотел бы сначала узнать, каким образом мы сможем научить их ходить по канату. Пока что у них не хватает соображения даже на то, чтобы поймать мяч или прыгнуть сквозь обруч и…
– Слушай, я тебе сказал, что знаю, как это сделать, – перебил Пенрод, – и сейчас я тебе объясню, как. Сначала мы прямо здесь, у тебя во дворе, научим их ходить по забору. Мы будем их поднимать по очереди и сажать на забор. Один из нас будет мешать ему спрыгнуть, а другой – подталкивать сзади. Понимаешь, если он не сможет спрыгнуть, ему придется идти вперед. Ну, и если мы это будем проделывать достаточно долго, ну, там, целую неделю подряд, сможет он у нас ходить по забору или нет?
– Да, но как…
– Слушай, я же тебе сказал. Когда они освоят забор, нам останется только взять доску в два раза уже забора и проделать с ними на ней то же самое. Потом – на доске, которая будет еще в два раза тоньше, потом – еще тоньше, до тех пор, пока не дойдем до доски толщиной с веревку. После такого, по-моему, каждый сможет пойти по веревке, как по доске, потому что ему будет все равно, что доска, что веревка.
– Ну, положим, ты прав, – сказал Сэм, – только готов поспорить, на что угодно, на это потребуется целая вечность.
– Конечно, если сидеть сложа руки и только болтать.
– А я что, по-твоему, отказываюсь работать? – возразил Сэм.
Полчаса спустя, мать Сэма вышла из дома. Лишь умение держать себя в руках позволило ей сохранить хладнокровие после того, что она увидела. Уолтер-Джон сидел на заборе и, одновременно, двигался вперед. Сэм мешал ему покинуть забор, а Пенрод упирался двумя руками ему в спину и толкал вперед, из-за чего Уолтер-Джон и двигался по забору. Морда Уолтера-Джона выражала при этом недоумение и беспокойство. Что касается Герцога, то он был привязан к дереву, которое росло возле забора, и взирал на окружающий мир совсем уныло.
– Отпустите собак, мальчики! – крикнула миссис Уильямс. – У меня для вас кое-что есть. А потом Сэму надо переодеться и сходить к бабушке.
– А что у тебя там для нас? – спросил Сэм.
Она показала блюдо, прикрытое салфеткой.
– Ого! – хором воскликнули мальчики и подбежали к миссис Уильямс.
– А что под салфеткой? – заинтересованно спросил Сэм.
– Вот! – сказала она, снимая салфетку.
– Пончики! – восторженно завопил Сэм.
Он бурно набросился на них, но мать отстранила его.
– Как тебе не стыдно, Сэм! – укоряюще сказала она. – Неужели нельзя, хоть чуть-чуть потерпеть? Посмотри, как замечательно ведет себя Пенрод! Он и не думает набрасываться…
– Это потому что он в гостях, – перебил ее Сэм. – Ну, дай мне пончик!
– Нет, – сказала она. – Тут десять пончиков. Вы должны поделить их поровну, чтобы каждому досталось по пять штук.
– Но, мэм… – мучительно выдавил из себя Пенрод и густо покраснел.
– Не стесняйся, – засмеялась миссис Уильямс и радушно протянула ему блюдо, – ты гость Сэма и должен взять первый.
Пенроду совсем не хотелось, чтобы неудача, которую он совсем недавно потерпел на ниве пончиков, получила огласку. В то же время он понимал, что категорический отказ от лакомства неизбежно вызовет у миссис Уильямс подозрения. Значит, надо было делать вид, что он ничего не имеет против пончиков. Но тут перед ним вставала другая, достаточно серьезная проблема: он совсем не был уверен, что сможет без ущерба для своего организма не только съесть, но даже взять в руки целых пять пончиков.