— Ага. Да ты парень яркий, вон, сколько девушек вокруг.
«Хм, неужели она думает, что я на нее запал?»
Алька видит, что разговор уходит куда-то не туда и помогает:
— Валя, мы же хотели куда-то идти.
Я решил проверить свой портфель. Потертый, но зато кожаный. Как пить дать, бывший отцовский. Я уже заметил, что в эту эпоху вещи носили долго. Так они и не изнашивались так быстро. Китайская однодневка подобной носки попросту не вынесла бы. Так, пенал с карандашами и прочими принадлежностями. А это что за фигня такая? Белая толстенная линейка и в середине полоска ходит туда-сюда в пазу. Первый прокол. Вместо того чтобы пить с дружками мог бы и к школе лучше подготовиться.
С авторучкой я уже был знаком. Хотя в первый раз испытал настоящий шок. Мало того, что придется писать чернилами, так еще и следить за их уровнем. Кстати, чернила вот они, лежат отдельно. Ручка заправлена, за это я спокоен. Сестра при мне набирала, и я научился. Линейка-треугольник, стирательные резинки. Красная и бело-голубая. Хм?
Несколько тетрадей в клеточку. Тонкие и толстые в сорок восемь листов. А ведь этот формат и в будущем не изменится. Кстати, какие завтра уроки? Я вышел в коридор и бросил взгляд на телефон. А кому звонить, собственно? Я знаю, что телефон есть у Галки. Но с ней мне не по пути, да и идет она в девятый класс. У Серого не проведен.
И тут я вспоминаю вчерашний пьяный разговор с Андреем. Он же у нас председатель комитета комсомола и заведует всей политической деятельностью школы. И я, дурак, пообещал ему на следующей неделе первую политинформацию в школе. Типа опередить всех. Он учится с нами в классе. Ему за это будет зачет. Да и мне. Такс… А как это делается?
Вспоминаю, что говорила Алька. В случае чего она еще будет дома в воскресенье, можно попытать дальше. Что она упомянула? Подготовить материал по теме, обязательно сдобрить его ссылками на последний пленум ЦК КПСС. Бред какой-то. И прочесть доклад перед классом. Лучше без лишнего занудства. Однокашники не поймут. Минут на пятнадцать. Но с правильным политическим уклоном.
Вот попал!
Топаю к телевизору, вполглаза поглядывая на сладкоголосого чешского певца с замысловатым именем Карел Гот. Хватаю газету «Правду». Что у нас нынче пишут на вершине политического Олимпа? «Казахстан- страда в разгаре». При чем здесь Казахстан? Ах да, это еще СССР. Запуск спутников. Уже банальность. «Время овощей». Письмо в редакцию газеты. Какого-то Сахарова промывают. Это кто такой?
Вот! О визите Л. И. Брежнева в США. Он туда ездил? Офигеть! Я полез за газетами под телевизор и копался не меньше часа со стопкой. Ездил наш Генсек в США еще в июне. Но событие же важное по значимости. Мир, дружба, разрядка! Никсон.
Вспомнил, что дед рассказывал, как Леонид Ильич лихачил, сев в автомобиль, находясь в резиденции президента. Даже охрану сзади оставил. Знай мол наших! И машину ему Никсон подарил. Жаль об этом рассказать перед классом нельзя. Беру ножницы и вырезаю из газет статьи о визите. В воскресенье законспектирую и можно читать прямо с газетных вырезок дополняя. Оглядываю случившийся бедлам и начинаю наводить порядок. Кто молодец? Я молодец! Звонок в дверь. Ожидаемо на пороге Серый.
— Чего творишь?
— Чилю на позитиве.
— Опять хипанские словечки. Но мне нравится. Как там?
— Чилить, отдыхать.
— Запомню!
— Чё пришел?
— Сначала чай, потом разговор.
Но разговаривали мы под борщ. Время обеда, суп в холодильнике, сметана там же. Серега накрошил нам зеленого лучка и с огромным удовольствием скушал первую ложку.
— Не, моя мама щи варит первоклассно, а твоя — борщи.
— То есть ты меня на щи позовешь?
— Приходи в воскресенье. Батя рыбы привезет, потом пивка попьем.
Я малость ошалел. Ничего себе школьники в Советском Союзе отжигают. Или тут повальное пьянство — это норма?
— Вот так прямо пива.
— По бутылке дадут. Больше нельзя. Ибо маленькие.
Я осмотрел на пудовые кулачищи друга и засмеялся.
— Вечером выходи на площадку. В волейбол сыграем с «Бешниками», заодно новости узнаем. Их капитан — сын завуча.
— Хорошо.
В прекрасном настроении отношу газеты к телевизору. Внезапно глаза цепляются за заголовок «Положение в Чили». Меня аж прошибает потом. Отчетливо вспоминается зловещая цифра 11 сентября 1973 года. Военный переворот, Пиночет, смерть Альенде. Откуда я это знаю? И что смогу сделать? Даже если сейчас начну бить тревогу, то абсолютно ничего!
Человек — песчинка в жерновах истории. Как бы самому не пропасть в грядущем.