- Управление перехвачено внешним агентом, - с явным облегчением сообщил Супермозг. - Вероятность избежать катастрофы увеличилась до...
- Ребята, держитесь! Как вы там?
- У Кати ребро сломано...
- Да ничего, - улыбнулась через силу Катя. - Главное - вы нас нашли...
Это, действительно, было главное. Но спасательные работы продолжались. Вовка самозабвенно ласкал клавиатуру, время от времени озабоченно поглядывая на экран, три четверти которого занимала хищная сиреневая клякса. Это, вероятно и была та самая сингулярность - или что там бывает в мюонных реакторах... Таня непрерывно заверяла экипаж "Наутилуса", что ситуация под контролем, реакции протекают нормально, а в медцентре Владивостока уже подготовлены реанимационные палаты... Я заверял в том же самом многочисленное начальство. Начальство рвалось поговорить с Вовкой, но я пресёк. Последнее это дело - отвлекать оператора на глупые разговоры...
Потом нарисовался какой-то суперэксперт по этим самым мюонным реакторам. Услышав про сиреневую кляксу, издал несколько странных звуков и непонятных междометий. Потребовал немедленно передать контроль ему. Однако, узнав, что за пультом у нас сидит Вовка... Да, да, тот самый Вовка... Приехал накануне. Да, мы уж не знали, что и думать, а оно вон в чём дело-то...
- Сингулярность-то хоть затухает? - спросил он под конец.
- Э... - ответил я, внимательно изучив дрожащие на экране пятна. - Ну... В сиреневатой кляксе появились жёлтенькие вкрапления...
- А! - обрадовался эксперт. - Это хорошо. Плотность потока позитронов падает, Реакция Вешнева затухает, а антинейтрино...
Я отключился.
Реакция Вешнева затихала ещё часа полтора. Параллельно возрастала плотность потока различных начальников и проверяющих, так что я тоже был занят по горло. Танюшка поддерживала связь с экипажем.
Ещё через два часа удалось восстановить некоторые системы и субмарина поднялась на поверхность. Через восемь минут спасатели извлекли пострадавших из недр корабля и погрузили их в скоростной флайер. Через полчаса скоростной флайер приземлился на крыше владивостокского медицинского центра.
Как ни странно, начальники тоже угомонились. Мы заказали бутерброды и тонизирующий лимонад. С утра ничего не ели.
- Интересно, - прошамкал Вовка, кусая бутерброд с чёрной икрой, - про нас уже сообщают в новостях?
- Можешь не сомневаться, - успокоила его Танька, - только об этом, поди, и говорят...
Я щёлкнул тумблером.
- Каналостроители Марса, - бодро сообщил диктор, - объявили о начале трёхчасовой предупредительной забастовки.
- Что?
- Они шизнулись?
- Им что - не завезли клубничное варенье? - предположил Вовка.
- О полной солидарности с их требованиями заявили мелиораторы Венеры и металлурги Меркурия. Миллионы людей вышли на улицы в Нью-Йорке, Париже, Москве и в Шанхае. В Токио медицинские роботы пытаются приступить к лечению ненормальных, зачем-то перегородивших улицы деталями строительных конструкций...
- Что творится в нашей вселенной? - потрясённо спросила Танька.
- Р-р-революция! - радостно закричал Вовка. - Как в диком двадцатом веке!
- Тише! Тише!
- Массовые протесты вызваны планами Всемирного правительства снизить пенсионный возраст до 27 лет.
- Великий Космос!
- Вот тебе, бабушка, и омолаживающие таблетки... - растерянно пробормотала Татьяна. - Тут с тридцатилетними-то не знаешь, как справиться. А они ещё и...
Да уж. Новость поразительная. Понятно, почему так резко упал интерес к нашей героической спасательной операции. Мне, конечно, до 27 лет ещё очень далеко, но... Но, Танька права. Это же ещё полмиллиарда! Куда их деть, чем занять?
Вовка опять ласкал клавиатуру, гоняя по экрану свои странные пятна. Его круглое лицо было очень серьёзным. Он-то что, малявка, может в этом понимать? Для него это ещё одна игра...
- Сингулярность... - глухо прошептал Вовка, внимательно рассматривая большое красное пятно на экране. - Социологическая сингулярность. Эволюционный тупик. Единственная надежда, что Ахилл никогда не догонит черепаху... Ну-ка! - Пятна снова заплясали на экране.
Вот вам и малявка. А мне ведь только что опять напомнили, в каком мире мы живём. В перевёрнутом. В мире, где семилетние двигают вперёд науку и технику, подростки годятся разве что на роль воспитателей и инженеров, а... А тридцатилетние не годятся уже ни на что. Кроме заслуженного отдыха...
Но, при чём тут черепаха? Любопытный парадокс, конечно... Я снова посмотрел на Вовку. И испугался. Ни у кого ещё я не видел такого лица. О Позитрон неделимый, что видит он в этих проклятых пятнах? Что? Весёлых семилетних пенсионеров? Младенцев, которые гремя погремушками, рулят всей огромной техносферой человечества? При том заботливо опекают глупых трёхлеток, ещё более глупых семилетних и совсем уж никчемных четырнадцатилетних... И бодрых старичков, двести лет подряд рассказывающих о подвигах своего детства...