К лопатке и банке добавился старый советский фонарик со встроенным генератором, работающий от нажатия ручки-рычага. Единственным минусом было, что слышно его на полсотни метров в округе. Но работал он так же, как и тридцать лет назад, когда я его покупал. Хотя сейчас он, возможно, старше меня.
Клеенчатый китайский рюкзак, алюминиевый котелок, пластиковая телескопическая удочка с толстой леской, два килограмма соли, топорик, пакеты, бутылка, пьезозажигалка для плиты, пара отверток — куча в середине комнаты росла.
Набив этим добром рюкзак, я открыл шкаф. Переодевшись в синтетический спортивный костюм, я вышел из дома. За спиной — рюкзак, на правом плече — удочка, под левой подмышкой — горшок.
До Волги было десять минут ходьбы, до «нашего» с Петровичем места — двадцать. От знакомой дорожки не осталось и намека. Оживленные улицы пустовали, модные магазины зияли разбитыми зеркальными стенами. Я начал чувствовать себя Робинзоном Крузо, попавшим на необитаемый остров. И тут же я заметил своего Пятницу.
В одной из машин кто-то пошевелился. Я подбежал к проржавевшему красному «Matiz» и, бросив на заросший травой асфальт удочку, дернул за ручку. Сидевшая за рулем девушка взвизгнула и спросила:
— Что случилось?! Я попала в аварию?
— Да, — ответил я. — В катастрофу.
Она сама попробовала открыть дверь, но замок заклинило. Я подергал за все четыре ручки, нажал кнопку багажника, но машина превратилась в закрытую консервную банку. Проще всего было выбить заднее стекло, но я был уверен, что пораню девушку. Вытащив топор и отвертку, я с трех ударов отломил ручку на задней двери.
— Что вы делаете?
— Освобождаю тебя.
Я подцепил отверткой рычажок и дверь открылась.
— Вылезай.
Девушка испуганно моргнула и вылезла из машины.
— Что случилось? Где все?
— Не знаю. Конец света, наверно, — ответил я.
— Дедушка, что вы пялитесь? — чуть не плача, спросила она.
Я тряхнул головой и, кажется, даже покраснел. Девушка была до пояса голая, да и на ногах не было ничего, кроме легкомысленных шортиков.
— Как тебя зовут? — спросил я, заглядывая в машину в поисках одежды.
— Марина. Что с асфальтом? Что с домами? На нас сбросили бомбу?
— Я проснулся, как и ты, совсем недавно, — ответил я. — Электричества нет, живых людей, кроме тебя, я пока не встречал. Такое ощущение, что мы с тобой махнули лет на тридцать-сорок вперед.
Я стащил с плеча рюкзак и достал единственную сохранившуюся футболку. Помню, как узбек меня уговаривал ее купить. Говорил, что десять лет носиться будет. Узбека, поди, уже и в живых давно нет, а футболочка вот она — носится.
Марина выхватила футболку, быстро надела и заплакала. Женат я был давным-давно, да и то недолго, и как успокоить женщину, когда все очевидно плохо — не знал. В фильмах мужчины обычно обнимали их, и те сразу успокаивались. Но трогать незнакомую девушку, которая лет на сорок младше — по-моему перебор. Я уже год на пенсии и, кроме как о хорошем улове, теплом кресле и интересной книжке ни о чем не мечтал.
— Что будем делать? — спросила Марина спустя полминуты, оглядывая мир уже сухими глазами.
— Ну я вообще на рыбалку собирался, — пожал плечами я. — Кушать-то надо. Вон птицы летают, значит и рыба плавает.
— А потом?
— Людей надо искать, транспорт, радио. В другой город ехать, не везде же так. В Саратов или Ростов.
Про другой город мысль мне пришла только сейчас, но я сразу посчитал ее разумной. Вселяла она надежду на светлое будущее и заслуженную пенсию.
— Может на машине доедем?
— Давай, — усмехнувшись, ответил я. — Только бензин проверь.
Марина попробовала вытащить ключ из зажигания, но тот застрял намертво.
— Заржавела твоя машинка, — со вздохом сказал я. — Бензин давно испарился, а аккумулятор сел. Пойдем.
— Что же здесь случилось? — пробормотала Марина, послушно зашагав за мной. — И почему никого нет?
Самое глупое занятие — отвечать на вопросы, на которые не знаешь ответов. И я с успехом промолчал.
— Там кто-то есть, — пять минут спустя сказала Марина и остановилась.
Я прищурился, и кожу обдало холодком. Вдалеке пробегала стая собак, но на добрых дворняжек они походили слабо. Я отдал удочку Марине и достал из рюкзака топор.
— Пошли в обход.
Мы поднялись на пригорок, а затем начали спускаться к реке. Я прищурился, затем поморгал, но странное видение не исчезло.
— Ты тоже видишь?
Марина кивнула.
Где-то в нескольких километрах от нас Волга втекала в золотистую стену и, как я не напрягал глаза, речку за ней разглядеть не удавалось.