Гу Бёнмо
Пенсия для киллера
Gu Byeong-mo
Bruised Fruit
Перевел с английского Владимир Медведев
Дизайнер обложки Александр Андрейчук
© Gu Byeong-mo, 2018
© Издание на русском языке, перевод на русский язык, оформление. ООО «Издательство Аркадия», 2022
Что делать наемному убийце, когда силы на исходе, а по возрасту пора на пенсию? А если к тому же этот киллер — женщина?
В свои шестьдесят пять героиня по кличке Когти живет в маленькой квартирке в компании лишь старой дворняги Гири. Обычно женщины этого возраста выходят на пенсию и мирно проживают остаток дней в кругу детей и внуков. Вот только Когти не похожа на других старушек. Она — наемный киллер.
Неверные мужья, корпоративные шпионы, личные враги — больше сорока лет Когти убивает их с безжалостной эффективностью, строго следуя правилу: чем меньше знаешь своих жертвах, тем лучше. И вот, после стольких лет безупречной работы, она совершает непростительную ошибку: полученная на задании травма приводит к знакомству с семьей молодого врача, и теперь последняя глава в карьере Когти грозит обернуться ее собственной кровавой кончиной.
Глава первая
Оказавшись в пятницу на излете дня в метро, радуешься, если удается сохранить пространство толщиной с листок бумаги между телами соседей, практически слипшимися, прижатыми друг к другу, словно моллюски. Но все же испытываешь чувство облегчения посреди волн резких запахов мяса, чеснока и алкоголя, исходящих от соседей по вагону: ведь это означает, что наступил конец рабочей недели. И на мгновение отключается экзистенциальная тревога о том, будет ли у тебя через год, через месяц или даже через неделю повод снова спуститься в метро в час пик.
На очередной станции двери раздвинулись, выплеснув наружу поток трудящихся, и она вошла в вагон, влившись в общую усталость, суету и желание поскорей оказаться дома, где можно наконец бросить измученное тело на кровать.
Седые волосы женщины прикрывала фетровая шляпка цвета слоновой кости. Еще на ней были блузка с неброским цветочным узором, льняной плащ хаки классического покроя и черные брюки-дудочки. Облик завершала средних размеров коричневая сумочка. На вид женщине было лет шестьдесят пять, хотя, если судить по глубине и количеству морщин на лице, можно было дать и все восемьдесят.
Ни ее поведение, ни одежда не обращали на себя особого внимания. Если кто-нибудь на долю секунды и выделил бы ее в толпе таких же пожилых пассажиров метро, то только случайно. Например, нищий наткнулся бы на нее, оглядывая верхние полки в поисках старых газет, которые он собирал, переходя из одного вагона в другой. Или если бы она, облаченная в мешковатые фиолетовые штаны в горошек и резиновые тапки, плюхнула бы посреди прохода огромный мешок, воняющий имбирем и свежевыжатым кунжутным маслом, при этом громко заявив: «Ох, спина болит!», а потом заставила бы кого-нибудь подняться и уступить место, да еще и подтащить ее скарб к сиденью. Впрочем, причина могла быть и другой. Все бы наверняка уставились на нее и не отрывали взгляда, пока она не покинет вагон, будь у нее не аккуратная стрижка с завивкой, как подобает пожилой женщине, а седые распущенные патлы длиной до пояса, неумело запудренные пигментные пятна и подведенные нетвердой старческой рукой глаза. Или, что еще хуже, если бы она накрасилась ярко-красной помадой и нацепила костюм в пастельных тонах с мини-юбкой.
Само существование пожилых граждан первого типа вызывает в окружающих отвращение, но вот второй тип стариков настолько неуместен в приличном обществе, что попросту оскорбляет наблюдателей. Однако, к какому типу ни относится старик, особой разницы нет: люди попросту не желают о нем думать.
В этом смысле вошедшая в вагон женщина служила идеальным примером пожилого гражданина: она выглядела благонравно, достойно и почтенно. Вместо того чтобы с громкими стенаниями вцепиться в вертикальный поручень у дверей, скрючившись в три погибели, она сразу направилась в конец вагона к сиденьям, предназначенным для пожилых, хотя все места там и были заняты.
Она не стала жаловаться на грубые манеры нынешних юнцов и не возмущала молодых своим видом, будучи одета в полном соответствии с возрастом: от шляпки до обуви. Не слишком модная, но достойная одежда, которая могла быть куплена на рынке Тондэмун, в соседней лавке или на распродаже в супермаркете. Женщина не горланила песни с красным от выпивки лицом, сунув бутылку в карман походной куртки или спортивного рюкзака. Она, словно актер массовки, незаметно вписалась в картинку, будто всегда тут и была: заботливая пенсионерка, которая мечтает посвятить оставшиеся годы уходу за внуками, доживая свои век в соответствии с въевшейся в кости привычкой к экономии.