Всё, хватит шиза, ты кто? Почему у меня в башке чужой голос? Даже не голос, чужие мысли! Это пока просто белая горячка, или всё ещё хуже?
— О духи леса! В меня вселился демон! Это не я, это он мной управляет! Я не виноват, это не я ударил этого парня из касты людей моря!
— Что делать? Скорей к шаману, он поможет!
И тут же, картинка словно из чужой памяти: смуглый, чуть ли не до черноты, старик в одной набедренной повязке, с полностью седой всклокоченной шевелюрой и такой же бородой, весь расписанный татухами, завешанный костяными ожерельями словно ёлка, подходит к здоровенному, загорелому и тоже татуированному жлобу, что бестолково крутит головой, безумно таращится и нечленораздельно мычит. Старик секунду другую будто даже не всматривается, а внюхивается в мужика, резво отскакивает на шаг и с размаха засаживает тому по голове своим посохом. Чёрный блестящий камень, что прикреплен в навершии посоха окрашивается красным. Кровь брызжет во все стороны, и мужик бездыханным падает на пыльную площадь перед длинной хижиной.
— В него вселился демон! — кричит шаман…
Охренеть, вот так помощь. Вот так местный мозгоправ!
Тем временем ноги, словно сами, несли меня сквозь заросли, перепрыгивали поваленные стволы пальм, уворачивались от свисающих лиан, руки отбрасывали широкие листья с дороги.
— Вот и наша хижина! Слава духам джунглей, за мной не было погони.
Тенью проскочил в открытый дверной проем, мышью прошмыгнул за спиной у возящейся рядом с костровой ямкой женщины в спальную половину. Рухнул без сил в свой угол, на циновку.
— Ты с поля пришел, Хе́ху?
— Да, мама, — услышал я свой голос.
— Отец с братьями скоро придут?
— Скоро, мама…
Постойте… это мой голос?
Сердце молотило в груди, как бешеное. С хрена ли? Пробежал-то километра три, не больше, да ещё и налегке, без выкладки. Стареешь Скат, скоро подымаясь на третий этаж, на втором привал будешь устраивать!
Так, всё, стоп! Где я? Кто я? Что вообще происходит? Взгляд скользит по плетёным стенам какой-то хижины, земляному полу, цепляет босые стопы, голые худые ноги, без сомнения мне принадлежащие, останавливается на тощих, загорелых руках…
В голове сумбур и кавардак. Словно вчера, изрядно набухавшись, пересмотрел кучу фильмов, а на утро сюжеты наложились один на другой, смешавшись в забавный винегрет.
И в этом винегрете, один фильм, где героем был парнишка-абориген с острова в океане, наложился на другую киноленту, длинную, временами страшную, временами тяжелую про жизнь совсем иного персонажа.
Пацану-аборигену, по имени Хе́ху, был посвящен даже не фильм, так, короткометражка. Он рассказывал о его незатейливой жизни: родился в семье… да как лучше назвать-то? Фермера? Земледельца? Крестьянина? Ну, вот, что-то похожее. Четвёртый ребенок уже немолодых родителей. Рос, ни с кем особо не дружа, тайком подглядывал за девчонками, собирал кокосы и бананы, помогал отцу и старшим братьям на поле. Не очень-то и помогал — сколько раз отец хотел отлупить за то, что сбежал с семейной делянки. Только мама, добрая и отходчивая, заступалась всякий раз, жалела, говорила, что вот-вот подрастёт, уже скоро обряд посвящения. Тогда-то и возьмётся за ум.
Вот и на это раз, сбежав от работы, слонялся он по джунглям, и, будучи совсем недалеко от пляжа, услышал голоса. Сколько раз отец говорил, чтоб не подходил к берегу, сколько раз твердил, что нечего сыну земли делать рядом с солёной водой. Ни пить её нельзя, ни урожай поливать, вред от неё один. Но юность есть юность. Подкрался к берегу, спрятался за поваленным стволом пальмы и аккуратно выглянул.
Шестеро таких же, как он подростков развлекались в воде, на глубине чуть-чуть глубже, чем «по грудь», устраивая своеобразное состязание: все вместе ныряли и сидели под водой, кто дольше продержится. Это люди воды? Или… Страшная догадка заставила сердечко пропустить такт. Может это… люди глубин?!
Маленькая каста людей-рыб, что живут в воде, загадочная, гордая и о-очень богатая. Хеху вспомнил, как видел парочку таких на недавней ярмарке. Словно сошедшие с небес древние герои из легенд, они в невесомых одеждах из невиданной ранее белой ткани, с высокомерным видом рассекали толпу, а та расступалась перед ними почтительно, и даже самые крикливые продавцы умолкали, если они подходили к их товарам.
Видимо, это они и есть! Хеху во все глаза уставился на диковинных ребят. Хм, а они почти как обычные люди.