— Вы же специалист, господин Минаков, правильно? Специалист по ведению войны. Почему бы вам не подумать о служении настоящей демократии, а не азиатскому тоталитаризму? Я, конечно, не командую штурмовой ротой — мы тут, как видите, заняты более специфической службой, — но думаю, в связи с последними общемировыми событиями, нашей армии наверняка требуются люди, подобные вам. Платят там не меньше, чем вы получали от своих африканских хозяев. Ну а о ваших русских начальниках и говорить не стоит. Ведь они пальцем не пошевелили, дабы вас выручить. Да, скажу вам по секрету, это они же вас и подставили. Продали.
Ясно, что «добрый» дознаватель врет, причем не слишком умело. Но ведь не просто так. Наверняка это только часть большого плана психообработки. Предусмотренное загодя «покалывание» каких-то узлов в нашем большом, выращенном природой мозге. Дабы потом, через еще сколько-то глубоко либо мелко колющих шагов, сломать какую-то очередную пружину сопротивления. А главное, когда с тобой вот так «по-доброму», после спецлампы в глаза, разговаривают, начинает подмывать спросить что-нибудь действительно нужное. Не им, тебе самому для личного потребления. Вот, например, где находится Лиза Королева? Ведь большинство из попавшихся тогда в ловушку плена ты уже встречал, знаешь, что живы, а вот ее или же кого-то, кто видел ее…
Вдруг вот прямо сейчас возьмут да ответят. Но ведь спрашивать такое ни в коем случае нельзя. Это дополнительная шпора для давления на тебя. И вполне может быть, на нее тоже. Ведь исходя из обычной логики, ясно, что ни ее, ни ее подруг никто на волю не отпустил. Очень может быть, что Лиза содержится в этой же тюрьме. Хотя так же вероятно, что где-нибудь в еще более специализированном заведении. Именно это предположение больше похоже на правду, ибо многих сослуживцев Герман Минаков с того времени наблюдал, со многими обнимался, а вот с кем-либо из ударной команды хакеров так и не свиделся. А что мешало местным следователям-экспериментаторам обеспечить подобное пересечение? Вдруг снова всплыли бы какие-то экзотические нюансы общения? Ведь, например, увиделся же Минаков с малознакомым, но хорошо запоминающимся из-за богатырской фигуры подводником Румянцевым. Ясно, что наблюдателям та встреча в общей камере мало что дала, если только не подтверждение их малой привязанности друг к другу. Но ведь пересечение их жизненных нитей все-таки организовали, так?
И значит, остаешься ты в неведении не только в отношении своей собственной судьбы, но даже теперешнего жития Елизаветы Королевой.
8
Удар по окрестностям
Большую многонациональную страну главное качнуть, а уж потом она затрясется сама собой; вниз сыпанет блестящий ворох посуды — вроде аккуратно натертые полотенцем и устойчивые фарфорово-предсказуемые судьбы. Они будут биться в клочья, разваливаться вывернутой напоказ калейдоскопной мишурой, а сверху будут обрываться новые и новые ярусы.
Коммандер Рекс Петтит зашел на бесплатную охраняемую стоянку для служебного пользования. Завел заждавшийся хозяина «Опель» — воспоминание о еще совсем недавно исправно функционирующих международных связях — и въехал в город. Он не любил встреч с семьей на берегу; всегда возвращался домой один. Он делал все по порядку, знакомился с приятным по нарастающей. Вначале родной «Опель». Затем город: тормошащая воспоминания, досаждающая другим суета забитых пробками улиц, навязчивая заботливость дистанционно глушащих зажигание светофоров; щекочущая ноздри запыленность воздуха — вот когда ощущаешь прелесть выбранной профессии. Обычно, возвращаясь после рейса, он не сразу рулил к удобному, оплаченному Министерством обороны домику — делал крюк за покупками. Он ведь не был капитаном торгового судна, могущим посетить хоть и не выбранные по желанию, но все же чужеродные порты. Естественно, близкие это понимали: никто не заказывал «аленький цветочек». Но подсознательно — ведь он все-таки наматывал на винты целую гамму широт и долгот — они ждали от него хоть чего-нибудь. Эдакое завуалированное «принеси то, не знаю что». Теперь, словно для разнообразия, он ставил свой не подводящий и умеющий хранить тайну «Опель» на платную стоянку, поближе к рынку, и отправлялся в следующий раунд возобновляемого знакомства с городом — движение пешком. Качающаяся, отвыкшая от земли походка наверняка выдавала его профессию. Кто-то из наблюдательных продавцов делал правильные выводы: шел ва-банк — вздергивал цены. Обычно срабатывало.