*
- Эй, просыпайся! - кто-то, не особо аккуратный, потряс за плечо.
- Иди в Бездну, - не желая выныривать из сладких сновидений, дёрнулась, переворачиваясь на бок и натягивая одеяло по выше.
- Нет, вы видели?! - возмутился тот самый голос. - Мы из-за неё попали на отработку, проснулись ни свет ни заря, так эта принцесса ещё и посылает!
- Вот именно - принцесса, - буркнула. - Так что, холоп, повторяю - отстань.
На несколько минут в комнате воцарилось молчание, нарушаемое лишь хмурым сопением кого-то крайне обиженного и недовольного.
Но - мне было всё равно. Пока они убивали свои нервные клетки, я танцевала на балу. Вся такая красивая, в ярко-алом платье, которое купила, поддавшись порыву, и так и не одевала, на шпильках, с причёской и макияжем. Но главное - в скрывающей половину лица маске, благодаря чарам этого вечера, позволяющей всем присутствующим оставаться не узнанными.
- Нет, это уже слишком, - повторил такой же недовольный, как и первый, но уже чей-то другой голос. - Девочки, на счёт "три".
Решив не обращать внимания, в конце концов, не голову же они мне оторвать собрались, непринуждённо дёрнула ножкой куда-то, где по ощущениям находился один из "будильников". Судя по недовольному шипению - попала.
- Раз, два... - считал голос номер два.
- Три! - воскликнул первый, и на меня вылилось, казалось, целое ведро ледяной воды.
Сон согнало мигом. Вскочив на кровати и зашипев, как разъярённая кошка, вызвав тем самым приступ смеха у соседок по комнате, хотела было уже начать ругаться, но... В голове всплыл вчерашний вечерне-ночной разговор. Вернее, те тонны негатива и неприязни. которые вылила на меня пришедшая в просто-таки ударное настроение Мел, а остальные молчаливо поддержали её. И разговаривать с ним, пусть и на повышенных тонах, расхотелось. Зато появилось желание вообще не знать. Чтобы всё эти события оказались сном. Не было новой академии, девчонок, которых уже начинала считать своими, наглого боевика... Ничего этого.
Жаль, моё желание Вселенная исполнять не спешила. Да и сон, немного притупившись недавние воспоминания и неожиданную боль, что они принесли, сошёл, вновь предоставив мне реальность во всей яркости красок.
Флакончик с краской, ещё с давних времён завёрнутый в полотенце, ибо протечёт - испорченные вещи проще выбросить, чем отмыть - был любовно вытащен на свободу. Маленькая, детская месть, зато поможет показать им, что волшебный "успокоительный чаёк" не сработал. И что теперь я их и близко к себе не подпущу.
"-Не расстраивайся, девочка просто разозлилась и..." - начала шизофрения.
"-Мне всё равно, - оборвала я. - В Бездну её, и остальных туда же. Что-то я расслабилась в последнее время, пора вспоминать, кем являюсь".
"-Ты ведь не любила его, да?"- неуверенно и как-то виновато спросило внутреннее сумасшествие."-Просто это я ну... сохранила твои воспоминания о том разговоре".
"Нет конечно, - хмыкнула. - Спасибо тебе".
Какой бы болезненной не была правда, предпочитаю знать именно её.
Из ванной вышла минут через десять. Оперативно одевшись и погладив простым бытовым заклинанием униформу, приготовила её с собой. И всё это - полностью игнорируя соседок по комнате, как будто их вообще не было. Звучит безобидно, но поверьте тому, кто изучал целых пять лет психологию - действует на нервы роль пустого места, пусть и для одного человека, довольно сильно.
- Ная, - тихонько прошептала куколка. - Ты обиделась?
"Да нет конечно, на что?" - побив се рекорды по мысленному сарказму, закатила глазки.
- Шоколада хочешь? У меня немного осталось, - милое создание, выбрала сторону - придерживайся её, а ко мне не лезь. Да и к тому же, подозрения к тебе вспыхнули с новой силой. слишком яркий отблеск злого удовольствия я уловила в твои глазах в секунду короткого полёта до пола.
Снова её на откровенный разговор попробовать вызвать, прижав к стеночке? Так ведь защитницы не дремлют, Бездна из побери.
- Да хватит перед ней виноватую играть, - фыркнула Мел. - Это её роль, нашей гордой тёмной ведьмы.
"Вот именно, играть", - подумала про себя. Издёвка в голосе девушки никаких эмоций не принесла. Да уж, подруги... После всего, что они мне вчера высказали, назвать их так я не смогу даже через сто лет.
Все те нелицеприятные эпитеты, попытки задеть гордость, принципиальность, названная бараньей упёртостью и глупостью... Никто не смел так обо мне выражаться, тем более в лицо. Но если все эти оскорбления были мне абсолютно безразличны, лишь вызывала раздражение наглость рыжей, то последние её слова... Они ударили, и ударили больно. Причём не только по самооценке, как я себя уверяла, но и по чему-то ещё. Чему-то тёплому, тщательно игнорируемому и запертому где-то в самой глубине сознания.