— Справа от твоей правой ноги, повелитель. Слушай, Хвак, у меня даже тени сомнений в том нет, что ты выучишь это дурацкое заклинание, но ведь трактирщики ждать не будут! Выйдет время — и жуй потом остывшую ящерятину! И эти… все спать разойдутся!.. Ну, повелитель, ну в виде исключения?.. Ой! Ой-ёй-ёй! За что!? Я ведь исключительно о твоем удобстве забочусь, не о своем! Всё, всё, повелитель, я все понял и больше не буду! Запоминай: М`хэ, Прчфли…
ГЛАВА 7
Восточные имперские земли пустынны, если мерить их густотою человеческих поселений, и обильны всем остальным: леса, поля, реки, горы, рыбы, ящеры, молочные звери, иная живность большая и мелкая… Зачем всему этому великолепию человек? Зачем дороги, широкие, ровные, всегда ухоженные и обычно безлюдные, дороги, у которых, кажется, нет конца и начала, зачем храмы, часовенки, жертвенные камни, взамен алтарей, ведь даже богам почти нечего делать в этих диких и безмятежных краях, ибо все здесь стоит, течет, копошится, колосится и летает по собственному усмотрению, ничего постороннего не ведая, ни на что постороннее не посягая, не помышляя ни о небе, ни о вечности? Кажется, что и сами боги лишние здесь, в этом мире пышных безмолвных просторов… Но эта бесстрастность всего окружающего по отношению ко всему сущему — лишь кажущаяся: каждый шаг пути, каждый лоскут пространства вокруг на многие столетия вглубь пропитан кровью и сутью тех людей, зверей, нечисти и демонов, кто жил и существовал внутри этого окоема, сражаясь за себя и своих против своих и чужих. За всеми этими нескончаемыми битвами между жизнью и смертью, с ошеломительной высоты своего земного величия, почти из самого поднебесья, с незапамятных времен внимательно следят повелители, государи императоры, бренные наместники богов. Каждый из императоров — смертный человек: исчерпав срок своего пребывания в этом мире, он уходит на встречу с богами, оставив империю и трон в наследство сыну своему, с тем, чтобы и тот, осушив до дна положенное время, передал трон и империю отпрыску, следующему в нескончаемой череде императоров одной династии… Боги благоволят императорам, а те почитают богов: даже в пустоте и безлюдье восточных таежных далей всегда можно встретить храм, посвященный одному из бессмертных, а если не храм, так скромнейшую часовенку, не часовенку — так жертвенный камень, алтарь под открытым небом, где почти всегда легко обнаружить свидетельства тому, что империя любит своих богов, ценит их и благоговеет пред ними. И не беда, что дары, уложенные на алтарь под открытым небом, гниют, не востребованные богами и служителями богов, расклевываются птерами, растаскиваются горулями, пожираются безмозглыми цуцырями… Люди предметно и неустанно поклоняются всевышним, а гордые боги, в сиятельном равнодушии взирая на мир с высоты своего бессмертного величия, которое, в сравнении с отдельным императором и даже в сравнении со всею династией, подобно утесу рядом с песчинкою, все-таки внимательно считают поклоны и не жалуют тех, кто забывает о вере и смирении.
— К чему ты мне все это рассказываешь, Джога?
— Да… повелитель… единственно, чтобы рассеять тебе скуку однообразного пути. И, признаться, я побаиваюсь той бесшабашности и настойчивости, с которою ты предпочитаешь обирать храмовые закрома. Ну, раз, ну два… Но можно было бы почаще перемежать грабежи и разбои охотою, либо воровством мирского имущества. Почему именно храмы, а, Хвак?
— Не замки же мне в одиночку грабить??? Джога, ты чего? Пьем, едим вволю, чем ты недоволен?
— Всем я доволен, повелитель… А только… боюсь возвращаться… ну, ты понимаешь, о чем я…
— Закаркал, словно Птер-мертвоед!.. Что ты опять каркаешь надо мною? Лучше бы заклинаниям учил! Давай, учи!..
— Ну, начинается… Каждый раз думаю про себя: зачем я завожу все эти душеспасительные беседы? Затем, чтобы вместо благодарности от богов… и некоторых недалеких людей… навлечь на себя мучительное испытание присутствием при том, как некий простец, неспособный выйти за куцые пределы своего… Ой, ой! Ну за что на этот раз, повелитель? Разве я против?
— Много бурчишь и мало учишь! А почему руку и ногу надо лечить отдельными заклятиями? А лицо еще отдельным?
— Так ведь, как оно есть, повелитель, так и учу. Был бы ты демон, тогда… Ой-ёй-ёй! Я же просто сказал, а не в насмешку! Демонической сущности заклятья не нужны, а тебе я лучшие земные передаю, людские заклятья!
— А зачем ты меня обзываешь, что я некий простец? Это же ты про меня!
— Но повелитель… Это случайно вырвалось, я больше не буду! Клянусь огнем!
— Ты это уже мне говорил… э-э… дюжину… много раз! Да, много раз такое обещал, а все без толку. Смотри у меня, демон Джога! Учи, давай, учи. Значит, про лицо, руку, ногу и туловище я знаю, затвердил намертво, а изжогу как убирать?