Снег только разводил руками, но внимательно слушал исповедальные россказни своего невероятного собеседника, а тот расчувствовался и немедленно раскрыл всю душу, с доверием и без робости, впервые за множество лет. Потом, с дозволения Хвака, мудрец и отшельник Снег, изнывая от величайшего любопытства, рассматривал секиру всеми ему доступными средствами, вплоть до высшего магического зрения, но прикоснуться рукою побоялся…
— Почти наверняка убьет, — объяснил он Хваку свою нерешительность. Потом, все-таки, собрался с силами и очень, очень осторожно, предельно бережно, по сориночке, по песчиночке, подобрался своею сущностью к сущности секиры… — Непременно бы убила! Мощь в ней просто невероятная! Вот если бы ты не сказал мне про нее — она могла бы некоторое время притворяться обычным куском наточенного железа, даже в руку лечь, а поскольку ты мне ее приоткрыл — шутить уж не станет! И еще. Ты хоть знаешь, что на тебе всякие разные проклятья висят, и смертные, и иные, довольно поганых свойств? Общим числом двадцать восемь? Впору со счету сбиться!
— Н-н… Джога что-то такое говорил, но я не очень…
— И есть весьма грозные. Весьма и весьма! А ты их даже не чувствуешь! Сие зело прелюбопытно. Не видывал я такого, не слыхивал о подобном и не читал.
Разговаривали они долго, поддерживали костер и беседу, пили отвар, ели припасы из отшельниковой поклажи, потом спали по очереди, когда же Хвак проснулся, то узрел подлинное чудо: здоровенный клыкастый самец охи-охи с поврежденным хвостом — в упор на него смотрит и предостерегающе порыкивает! Откуда взялся??? Джога только хихикает, значит — ничего опасного. А возле костра еще один человек, юноша, явно, что не чужой Снегу! Да… вот оно, главное чудо: Хваку он тоже слегка знаком, ибо еще не так давно, прямо на его глазах, юноша сей нашел свою возлюбленную… не без посторонней помощи… Это они с Джогой слегка ему помогли! Юноша, знакомый Снега, явно был очень знатен, при этом любезен и прост в словах, однако, очень спешил… Поэтому Хвак не решился напоминать этому… рыцарю Докари… тот случай на площади… да и вообще… Посланец самого императора, золотые шпоры, с поручением! — а он ему будет щенков совать… Неловко…
И Хвак постеснялся обременять своими просьбами занятого человека. Вот бы ему, Хваку, такого охи-охи в друзья! Э… так у него же их два! Это надо обдумать! Ай, отстань, Джога! Не демон, а какой-то нудный свиристель! Ладно, согласен, пусть еще подождут, есть не просят.
— Все, Хвак, прощаемся. Ускакал мой Лин и мне пора.
— Дак, а это… Может, нам по пути, а, Снег? Я не буду в тягость, правду говорю!
Снег засмеялся мягко и покрутил головой — отверг:
— Я бы рад, дружище Хвак, и я нисколько не сомневаюсь ни в тебе, ни в возможной пользе твоей. Но путь мой пролегает вне дорог, предназначенных смертным людям. Есть у меня долги… не смотри на кошель, я имею в виду некий давешний долг чести, важный долг, его я признал за собою добровольно, в обмен на жизнь одного маленького мальчика, ты его видел только что… Теперь он взрослый, и мне предстоит отдать должное той, которая — как это ни странно с ее стороны — честно исполнила свою часть договора, в обмен на мою… часть. Все сроки вышли, все предзнаменования свершились, и меня ожидают.
— Вон как… Тогда ладно. Да только я чувствую печаль в твоем голосе, почтенный Снег, я бы сказал — смертную печаль! Я бы хотел тебе помочь!
— И я бы с охотою принял твою помощь, но… Прощай, дорогой Хвак, и, как подсказывает мне предчувствие — прощай навеки!
Так они и расстались в третий раз, неприкаянные странники Хвак и Снег, молодой и старый, бесшабашный гуляка и убеленный жизнью мудрец, полуграмотный простолюдин и знатный сударь, между которыми однажды, совершенно внезапным образом, во время случайного знакомства, проскочила искра доверия и дружбы, равно согрев на несколько мгновений обе одинокие души… Расстались, не ведая, что Судьба, которая превыше всех предчувствий, демонов и богов, подарит им нечаянную радость еще одной, последней встречи…
— Ты чего, Хвак? Ну чего ты распыхтелся, расчувствовался? Я бы на твоем месте не выбалтывал ему все подряд, ибо он людишок, всего лишь один из этого лживого, подлого, коварного и прехитрого племени. И, прямо скажем, очень уж он силен, хитер и непрост, уж поверь мне! А ты и рад языком молотить! И хотя силою даже ему с тобой не равняться, но умом, опытом и хитростью, повелитель…