Она не знала, что Дон Жуан не считает себя связанным честным словом по отношению к женщине.
Урака же позволяла целовать себе губы и руки, и это казалось ей приятным, а втихомолку зорко поглядывала кругом и искала другого жениха, более желательного ее отцу, так как имела твердое намерение не лишиться наследства.
Так благоразумны бывают глупые девушки, особенно в любви…
Дон Жуан ничего не подозревал. Он потерял терпение и решил силой увезти свою красавицу.
В одну темную ночь, которая была темней волос Ураки и непроницаемее ее души, он проник в дом, смертельно ранив шпагой мужчину, который вышел ему навстречу.
Урака прибежала со свечой и, как полагается, бросилась на тело отца.
— Пойдем, пойдем же! Теперь ты моя! — воскликнул Дон Жуан, стараясь поднять ее.
Но она цеплялась еще сильнее, подняла голову и прорыдала:
— Ни за что до вскрытия завещания. Если окажется, что наш брак влечет за собой лишение наследства, то я должна, о дорогой мой возлюбленный, отказаться от тебя! Имей терпение до вскрытия завещания!
После этих глубоко прочувствованных слов она снова отдалась своему горю.
Погруженный в глубокую задумчивость, Дон Жуан шел по улице… Время до вскрытия завещания казалось ему таким долгим.
Тогда вдруг он вспомнил о Конхите и о ее неизменной, терпеливой, покорной любви.
Он взял свою лютню, подошел к балкону Конхиты и запел серенаду.
Несчастная вышла на балкон, закутавшись черной шалью, так что во мраке ночи виднелось только ее лицо. Оно выглядело точно бледная печальная звезда.
— Кто насмехается надо мной? — спросила Конхита.
— Это я. Я не насмехаюсь над тобой! — сказал Дон Жуан. — Открой двери! Я жажду твоего поцелуя — до вскрытия завещания Дон-Гусмана!
Так глупы бывают рассудительные мужчины, особенно в любви…
Он ждал, ждал и стучал в ворота. Но они не отворялись, и бледное лицо потонуло во мраке ночи…
Тогда Дон Жуан рассердился и на видном месте ворот начертал своей шпагой следующее:
— Я всегда знал, что ты недостойна меня, холодная насмешница!
Не дожидаясь вскрытия завещания, он покинул город.
Этим начались годы странствований Дон Жуана.
В ближайшем городе он поцеловал первую попавшуюся красивую женщину, которая улыбнулась ему при встрече. За бутылкой вина он рассказал ей о трех ее предшественницах.
Но она все путала их имена, и это сердило его. Потому он составил ей список и велел выучить наизусть.
Вместе со списком явились честолюбие и желание продолжить список.
Он спешил с места на место, от женщины к женщине. Список все увеличивался, и Дон Жуан становился все более и более донжуаном.
Когда он рассказывал какой-нибудь новой женщине о ее предшественнице, то часто сам должен был заглядывать в список, так как количество имен очень сильно возросло.
Кроме того, память стала сильно изменять ему.
Когда, наконец, за Дон Жуаном явился дьявол, то кандидат в ад чрезвычайно поразился и разгневался.
Он указал рогатому на первых трех женщин принесенного им списка для того, чтобы дьявол сообщил ему их фамилии и адреса. Так как только они ответственны за весь его последующий образ жизни.
Инесса не хотела выйти за него.
Урака обманула его завещанием.
Но самая порочная — это Конхита, которая не приняла его, когда он, любящий, хотел вернуться к ней.
Дьявол так весело рассмеялся, что его бабушка убежала к дверям преисподней. При этом дьявол сунул ей в руку список в виде подарка на дорогу.
Так как она любит читать, эта бабушка дьявола.
Она основательно изучила всю библиотеку преисподней до последнего тома Станислава Пшибышевского включительно…
Три нимфы
В лунную ночь на лесной лужайке, куда стекаются с различных сторон три ручья, встретились три нимфы: Ундина, Мелузина и Раутенделейн.
Влажная печаль наполняла воздух и придавала луне удушливую бледность. Ее холодный свет, казалось, высосал все краски у цветов, такие они стояли бледные и поблекшие в густой траве.
Нимфы, казалось, влачили тяжелые думы. Медленно, подходили они, влача за собою влажные концы вуалей. И, только очутившись рядом, они подняли глаза и увидели друг друга.