Такова была наша не совсем обычная жизнь в лесу, пока нашему братцу Сизару не исполнилось девять лет, мне семь лет, а нашей сестрёнке - пять. Именно тогда случилось то, что стало основой для этого рассказа, с которым вы и ознакомитесь далее.
Однажды, отец пришел домой позже обычного; он вернулся с охоты ни с чем, потому что очень не вовремя рассвирепела буря - снег валил, не переставая, и теперь отец не только продрог, но и был в крайне дурном расположении духа. Он, наконец, принёс долгожданные дрова, и мы все втроём радостно принялись помогать ему, разжигать огонь, высекая кремнем искры. Внезапно, он схватил малышку Марселлу за руку, и отшвырнул её в сторону. Она упала и разбила губу, которая теперь сильно кровоточила. Мой братец побежал ей на помощь. Привыкшая к подобному, она побаивалась отца, но не решалась плакать при нём, но сейчас я видел, как её глаза наливаются слезами. Наш отец подвинул стул ближе к огню, пробормотав что-то не очень целесообразное к пересказу по поводу всех женщин, и занялся огнём, от которого мы с братом отошли, когда увидели, что произошло с сестрёнкой. Вскоре вспыхнуло яркое пламя; но мы, обычно всегда гревшиеся подле него, на этот раз держались в стороне. Марселла, чья губа всё ещё кровоточила, стояла в углу и мы с братом были рядом, в то время как отец в одиночестве угрюмо смотрел на огонь. Мы стояли так, где-то часа пол, когда внезапно услышали завывание волка во дворе, прямо под нашими окнами. Отец встал и взял ружьё, меж тем вой повторился ещё несколько раз. Отец замер, ещё какое-то время посмотрел на пламя, засыпал его землёй и поспешно покинул дом, закрыв за собой дверь. Мы все ждали (с тревогой прислушиваясь к каждому шороху), и нам казалось, что если ему удастся подстрелить волка, то он придёт домой в лучшем настроении. Он был очень суров с нами, и особенно с сестрёнкой, но мы все равно любили его. Лучше всего, когда он был весел и счастлив - чего ещё нам было желать? Тут я отступлю немного, и скажу, что может быть, не было на свете трёх детей, которые бы так сильно заботились друг о друге. Мы никогда не ругались между собой и не спорили, как другие дети; и если и возникали какие-то разногласия между мной и братцем Сизаром, сестрёнка Марселла подбегала к нам и целовала нас обоих, дабы своими устами установить мир между нами. Марселла была чудесной, милой девочкой. Я могу вспомнить её прекрасный облик даже сейчас... Ах! Бедная, бедная сестрёнка Марселла!