Но нам не спалось. Было что-то не так, и нас не только тревожил факт, что в доме были незнакомцы, но и то, что они остались ночевать с нами в одном доме, а мы не привыкли к тому, что в доме посторонние. Что же касается сестрёнки Марселлы, она хоть и ничего не говорила, я всё равно чувствовал, что она дрожала почти всю ночь под одеялом; а порой мне казалось, что я слышу её сдавленные всхлипы. Мой отец принёс бутылку, к которой он очень редко прикасался; и они вместе с этим странным человеком, который называл себя охотником, распили её за задушевной беседой у очага. Мы готовы были услышать любой, даже самый тихий шепот - нам очень сильно было любопытно, о чём они говорят.
- Вы сказали, что приехали из Трансильвании, - начал отец.
- Именно так, господин, - подтвердил охотник. - Я был крепостным в доме знатного вельможи. Мой господин требовал, что бы я отдал свою девочку ему на потеху. Всё закончилось тем, что я дал ему ответ в форме несколько дюймов моего охотничьего ножа, причём не единожды.
- Мы, похоже, земляки и товарищи по несчастью, - сказал отец, взяв охотника за руку и крепко пожав её.
- Правда? Значит вы тоже из Трансильвании?
- Да, я оттуда, и я тоже, как и вы, бежал оттуда, что бы спасти свою жизнь; но у меня несколько другая, более печальная история.
- Как ваше имя?
- Кранц.
- Да? Тот самый Кранц?! Я слышал истории о вас. Думаю, вам не стоит воскрешать в памяти призраков прошлого и теребить старые раны. Очень, очень приятно познакомится, господин Кранц; и я даже могу сказать вам больше - я как ни как тоже в какой-то степени часть твоей семьи. Я твой двоюродный брат, Уилфред из Вансдорфа, - промолвил охотник и встал, обнимая моего отца.
По старой немецкой традиции они наполнили свои рога (вместо кубков) и выпили на брудершафт. Затем они продолжили беседу, но теперь они старались говорить тише. Всё, что мы смогли извлечь из беседы, так это то, что он наш какой-то дальний родственник и ещё о том, что он и его дочь какое-то время поживут в нашем доме. Примерно через час они оба откинулись на стульях, и кажется, уснули.
- Марселла, сестрёнка, ты слышала? - прошептал Сизар.
- Да, - тоже шепотом ответила Марселла. Я всё слышала. Но братик, я не могу быть спокойной, пока эта девушка находится с нами. Я боюсь её.
Мой брат ничего не ответил ей, и мы все трое в скором времени уснули. Проснувшись следующим утром, мы увидели, что дочь охотника встала явно гораздо раньше нашего. Она была просто великолепна. Она подошла к Марселле, и приласкала её. Малышка плакала, у неё была практически истерика, как будто каждое прикосновение причиняло ей боль.
Но я не хочу утомлять вам излишне затянутой историей, охотник и его дочь остались с нами. Отец и его новый друг ходили на охоту каждый день, в то время как Кристина оставалась присматривать за нами; она занималась всем домашним хозяйством и была очень добра к нам; и со временем неприязнь Марселлы к ней угасла, а вот отец изменился сильно. Он, по всей видимости, преодолел свою неприязнь к женщинам; и был очень обходителен с Кристиной. Часто, как только её отец и мы уже были в постели, он перешептывался с ней сидя у огня. Я должен оговорить, что мой отец и Уилфред спали в другой комнате в доме, и что кровать, где всегда спал папа и принадлежа теперь Кристине. Они жили в нашем доме три недели, пока однажды ночью, после того как нас отправили спать не состоялась одна важная беседа. Наш отец сделал предложение Кристине, и хотел, что бы она стала его женой. Ему удалось получить как её согласие, так и благословение её отца. После этого состоялся разговор, а был он приблизительно таким:
- Ты можешь взять в жены мою дочь, господин Кранц, да будет благословенен ваш союз; и как только состоится церемония, я оставлю вас и найду себе какое-нибудь другое жильё.
- Почему бы тебе не остаться с нами, Уилфред?
- Нет, нет, нет. Сейчас я больше нужен в другом месте. Это всё, что я могу сказать, и больше не пытайтесь меня переубедить. Теперь моя дочь - твоя ответственность, господин Кранц.
- Я благодарю тебя за это, и клянусь заботиться о ней. Но всё же, есть один нюанс.
- Я понял, о чём вы. В такой глуши даже священника не найти. Нет длани Господа, что свяжет ваши души. Но всё вступит в силу только, когда церемония состоится. Ты не против, если священником буду я? Если так, то я прямо сейчас могу засвидетельствовать ваш союз.