- Капитан, что это?
- Похоже, кто-то развёл огонь в доме на вершине утёса. Вон там, на островке. Двери и окна распахнуты настежь. Тому, кто это сделал, наверняка бы понадобилось сухое дерево и немного торфа - иначе, пламя бы ни было таким ярким. Но там точно никого не было, когда я был там в последний раз. Насколько я помню, дерева, годного для растопки, там тоже нет, разве что пара полок и кровать.
- И кто тогда развёл это пламя?
- Не имею не малейшего понятия, Каллум Кэмпбелл.
Больше никто ничего не говорил, и от этого всем было легче. Последний алый отблеск канул во тьму. В конце путешествия Кемпбелл и МакИван были рады расстаться со своим капитаном. Не столько, потому что они считали, что он сумасшедший, и у него был очень склочный характер, а больше, потому что они боялись, что их тоже может затронуть его проклятие - и они будут так же обречены, как и он. Им не обязательно было произносить свои клятвы вслух о том, что они никогда больше не ступят на берег Эиланмора, и, если уж так всё-таки будет нужно, то сделают это только при свете дня, и даже в таком случае исключительно в компании ещё кого-нибудь.
***
Дела у Джеймса Эчанна складывались очень даже не плохо, после того как ему удалось сдать свой дом в Роуз-Уотер в Небесном Саду. Дом хоть и был небольшой, но в хорошем состоянии, и он уповал на то, что если он немного похлопочет, у него будет самый лучший дом во всём Саду.
Дональд МакКартур не позволял ему часто видеться с Кетрин, но теперь старик хотя бы не был против этих редких встреч. Шеймус как раз ожидал Яна МакКартура, который должен был вернуться в Сад буквально со дня на день. Джеймс Эчанна был самым младшим из Эчанна, представителем того самого первого рода, что некогда прибыли в Эиланмор. Старик никогда никому ни говорил, но любил представлять, как Кетрин свободно, и на правах хозяйки будет гулять по всем окрестным землям: от высоких вершин Ранз-Мор на севере, до выжженной пустоши Ранз-Бэг; и конечно он искренне верил, что если такому и правда когда-нибудь суждено сбыться, это будет и его заслуга тоже.
Но Эчанна оказался достаточно терпелив. Ещё до того, как Кетрин призналась ему в своих чувствах, он по сиянию её чёрных глаз знал, что она любит его. По прошествии нескольких недель после прибытия на остров, ему удалось, наконец, с ней встретиться, и именно тогда она сказала ему заветные слова: что она любит его, и не желает быть ни с кем, кроме него. Но она просила его подождать, пока Ян вернётся домой, потому что её отец дал ему обещание. Этот день был самым счастливым в его жизни. Он пробыл с ней весь день, до самого вечера, и возвращался домой с мечтательной улыбкой на лице. Всякий раз, когда он видел, как гнутся берёзы под мощными порывами ветра, или как у самого его дома волны подымаются над Лок-Лайтом, и, проходя мимо колючих зарослей диких роз, и когда видел лунный свет, освещающий белые стволы сосен - он думал о ней; о том, как была она мила, как грациозна, как точны и плавны были её движения; о её светлом личике, о копне её тёмных, волнистых волос; о её бездонных глазах, о рябиново-красных устах. Говорят, что Бог, облачившись в тени, ходит среди людей, молчаливо и с улыбкой даруя своим детям любовь, и два холодных дыхания могут согреть друг друга, и пред ними расступаются глубокие воды, потому что они вместе. Но тень его никто никогда не видел. Любовь же их росла подобно цветку, что был согрет солнцем и напитан дождём.
Когда наступило лето, и Ян Маккартур всё-таки явился, уже было слишком поздно. К тому моменту Кетрин принадлежала другому.
Летом Кетрин и ещё несколько местных девчушек поднимались на скалистый Майол-Ранза, где жили на ферме на Вересковых пиках; в этих местах располагались высокогорные пастбища для выпаса овец. Вересковые пики - кольцо усеянных валунами скалистых холмов, заросших вереском и образовавшие таким образом кресловину (чашу) с центральным пологим склоном - Лохан-Фраок., на дне которой располагалось озеро, окруженное тёмными, тенистыми лесами. На холмах и высоких плато паслись овцы. Каждые выходные Кетрин возвращалась вниз по склону в Ранза-Мор, а каждое утро понедельника возвращалась на Вересковые пики к своим обычным, не очень увлекательным занятиям. Именно в одно из таких своих прогулок она и была сильно пугана. Её отец сказал ей, что она должна вскоре выйти замуж, и ей определённо стоит поискать кандидатуру лучше Шеймуса Эчанна. Её отец аргументировал это тем, что он узнал что-то о Джеймсе, что сделало невозможным союз между ними; и он всячески намекал на то, что ему было бы неплохо вовсе покинуть Ранза-Бег. В конце концов, после давления со стороны дочери он рассказал ей, что слышал, что Эчанна как-то причастен к какому-то убийству, и что теперь он является чьим-то кровным врагом, а это бы значило, что он так или иначе скоро умрёт. Старик не смог внятно сказать, кем был тот человек, который рассказал ему это, лишь оговорившись, что незнакомец, скорее всего, был землевладельцем с соседних островов. Кроме того, он все ещё помнил об обещании Яну МакКартуру. Сейчас он в Тюрсо, что находилось чуть севернее от них, и вскоре прибудет в Сад; и что он - её отец, написал ему письмо с заверениями, что после прибытия сюда он немедленно женится на Кетрин.