— А чего нам сидеть, словно парочка угрюмых дебилов? Свою участь мы знаем, и это вселяет некое облегчение — порассуждал Пабло.
— Вы и без того парочка дебилов. — буркнула Эйда. — Я поверить не могу, что из всей моей команды уцелели только вы двое, и теперь я вынуждена коротать время с вами!
— Не бугурти, кэп. Я, между прочим, спас нам жизни! — горделиво произнёс Эдуардо. — Я кое-чему научился у Башки за время нашего совместного странствия, а именно дипломатии.
На самом деле Аделаида была рада провести последние сутки своей жизни в окружении боцманов Паскаля и Пеньи, но почему-то не желала сбросить образ требовательного и ворчащего капитана. Возможно, так ей легче справляться со стрессом и тревогой. Эти двое всегда являлись сердцем и душой «Безумных Крыс», выживая благодаря своему острому языку и способности адаптироваться к любой ситуации. Dos amigos[2], приходящие на помощь, при том верные до мозга костей, так что, оказав им однажды услугу, боцманы становились самыми преданными на корабле. Это было полезным качеством, которое можно было использовать по-разному, в зависимости от обстоятельств.
— Тем более, танец Маршалла — это ещё очень интересная процессия. Ходят слухи, что над пиратами некоторые могут сжалиться и угощать спиртным. Это же халявный ром, Калипсо! — торжествовал Лало.
— А халява — это синоним слова «успех». — поддакнул Пабло, который был на стороне Гонсало при любых обстоятельствах.
— Да и у нас могла быть более скверная и глупая смерть. — Продолжил 8 пальцев.
— Это какая, например? Что может быть глупее повешения? — капитан бросила остроту в сторону Паскаля.
Эдуардо немного подумал, запрокинув назад голову, что-то шепча на испанском, а после громко усмехнулся, точно придумал самый смешной анекдот за всю историю пиратства, и вновь обратился к Эйде.
— Определённо килевание. Кому вообще пришло в голову протаскивать бедняг с борта на борт под днищем корабля?
— Не, в бездну это ваше килевание, глупее смерти я не слышал. — Пабло презрительно плюнул рядом с собой.
— Да и обычная виселица, это же скука смертная. Ты просто затягиваешь петлю на шее и спинной мозг вместе с позвонками скажет «Adiós!». То ли дело с Маршаллом: напьёшься, если повезет, а потом будешь полчаса танцевать, задыхаясь. — глумился над капитаном Лало, теша свою душу.
Аделаида посмотрела на него странным взглядом и, если хотела что-то ответить, то не стала утруждать себя этим занятием. Пабло тоже стало не по себе от рассуждений на тему казни, и он решил сменить тему на более жизнерадостную, а именно старые воспоминания.
— Я не умру на гальюне. — как бы невзначай вбросил Пенья.
Капитан Калипсо не подняла взгляд на боцмана, но спустя пару секунд начала смеяться: сначала почти не слышно, а потом всё громче и громче.
— Жаль Хьюго, нормальным мужиком был. — поддержал разговор Эдуардо. — Вот только он не слушал меня, а я говорил, что жрать меньше надо, иначе это его и погубит. Выходит, я пророк.
— Ну, хорошего человека должно быть много. — добавила Эйда, не переставая смеяться.
— Да там, наверное, сотни две харизмы будет. Но, справедливости ради, его салмагунди — это что-то с чем-то. Эх, сейчас бы, курочки, свининки обжарить, добавить лучка, оливок, капустки, поперчить, да заправить уксусом. О-о-х! — у Тротила от собственного рассказа заурчал живот.
Сальвадор, услышав слово «Курочка», принялся летать по клетке и горланить.
— Ж-жрать! Бамбук! Ж-жрать! Бамбук!
Эдуардо залился непрерывистым смехом. Спустя некоторое время, после того, как закончил хохотать, поделился другой историей.
— А ведь жаль мальца, ловкий был. Эй, кэп, помнишь, что ты сказала, когда мы наконец убрали остатки Бамбука с палубы?
— Что-то вроде… а нет, погоди… По-моему, я сказала: «Дадим слово, что Бамбука не забудем!»
— … Что Бамбука не забудем! Да! О, Господь милостивый, какое тупое выражение лица тогда было у «Рассчитайсь». Она так выпучила свои глазёнки, я и не думал, что такое возможно. — поделился Эдуардо.
Все трое принялись хохотать в трюме, чем привлекли к себе внимание офицера.
— Эй, вы, будьте тише, иначе нам придётся сбросить вас за борт. — Крикнул недовольный Жерар.
— Perdonaci[3], офицер! — хихикнула Калипсо.
Жерар вновь скрылся в кромешной тьме внутренней части фрегата.
— У меня есть одна идея, как нам скоротать время. Раз мы начали вспоминать былые пиратские деньки, то почему бы не продолжить это делать? — предложил Пабло.
— Я только за. Уж больно люблю эту историю с порохом и ромом, так что не прочь это освежить. — согласился Лало.