Пензансские пираты. Микадо. Гондольеры

КАСИЛЬДА:

Но обстоятельства тревожны:
Секрет ужасный я узнала,
И это значит: невозможно,
Чтоб я твоей невестой стала.
Любовь моя!
Мой строгий взгляд —
Он лишь наряд,
Который скрыл,
Как ты мне мил.

ЛУИС:

Любовь моя!
Твой строгий взгляд —
Как маскарад.
Так страсть открой
Своей игрой.

ОБА:

Любовь моя!
Как стражду я!
Мой (твой) строгий взгляд —
Лишь маскарад,
Лишь маскарад.

КАСИЛЬДА: О, Луис, Луис! Что я наделала!

ЛУИС: Ничего, дорогая, в чем ты могла бы покаяться. (Хочет ее обнять.)

КАСИЛЬДА (отстраняясь): Нет, Луис, все кончено. Ты обнимаешь меня в последний раз.

ЛУИС (изумленный): Касильда!

КАСИЛЬДА: Я только что узнала — к своему изумлению и возмущению, — что во младенчестве меня обручили с малолетним сыном короля Баратарии.

ЛУИС: Сын короля Баратарии? Тот младенец, которого похитила инквизиция?

КАСИЛЬДА: Тот самый: ты, конечно, знаешь эту историю?

ЛУИС: Конечно. Я же тебе говорил, что моя мать была кормилицей этого принца, и он был вверен ее попечению; и она мне не раз рассказывала о его таинственном похищении.

КАСИЛЬДА: Да, конечно. Ну, так вот, мой отец привез меня в Венецию, чтобы я тут вышла замуж за этого принца.

ЛУИС: Но ведь ты была слишком молода, чтобы понимать, что происходит, и ты можешь не признать этот брак.

КАСИЛЬДА: Нет, Луис, уважай мои принципы. Брак есть брак. Да, я тебя любила до пятнадцати минут тому назад. А теперь я не имею права тебя любить.

ЛУИС: Должно ли так быть?

КАСИЛЬДА: Да, Луис, так должно быть.

ДУЭТ

ЛУИС:

О да, о да,
То было в старину — о горе мне!
Ведь я тогда
Любил тебя одну — о горе мне!
Да, мне была
Любовь — как солнца свет.
И вот ушла,
Любовь ушла навек — о горе мне!

ОБА:

Мы похороним страсть свою в гробу.
Любовь изгоним мы, кляня судьбу.
Так похороним тех, кто был влюблен.
Мы тяжко стонем под печальный звон.

КАСИЛЬДА:

Как прошлогодний снег,
Любовь мертва — о горе мне!
Она ушла навек,
Как трын-трава — о горе мне!
Любовь, на свет родясь,
Жила мечтой.
Ее втоптали в грязь:
О, Боже мой — о горе мне!

(Входят Герцог и Герцогиня, за ними — дон Альгамбра де Паскудо.)

ГЕРЦОГ: Дитя мое, позволь мне представить тебе великого инквизитора Испании дона Альгамбру де Паскудо. Именно его сиятельство так искусно похитил твоего венценосного избранника и привез его в Венецию.

ДОН АЛЬГАМБРА: А это — молодая сеньорита, которая так неожиданно явилась выполнить функции ее величества? Вы очень красивы, сударыня. Позвольте мне... (Предлагает Касильде руку, она презрительно отворачивается.) У вас — капризный нрав, сеньора.

ГЕРЦОГ: Вы должны ее извинить. Неожиданная перспектива стать королевой вскружила ей голову.

ДОН АЛЬГАМБРА: Я бы предпочел, чтобы эта перспектива вскружила ей голову в другую сторону.

ГЕРЦОГИНЯ: К сожалению, если я не ошибаюсь, есть некоторые сомнения относительно местопребывания его величества?

КАСИЛЬДА (про себя): Сомнения? Мы, кажется, спасены!

ДОН АЛЬГАМБРА: Сомнения? О нет, нисколько — он здесь, в Венеции, он занимает скромную, но колоритную должность весьма уважаемого гондольера. Я могу дать вам его адрес — я вижу его каждый день. Но несколько трудно будет установить его личность. Я вам сейчас все объясню.

ПЕСНЯ

ДОН АЛЬГАМБРА:

Когда в бунтарей, как в стаю пантер,
Проник разрушения вирус,
Принца похитил мой офицер,
И принца взял один гондольер
(По имени, кажется, Пальмиер),
И принц с его сыном вырос.
Проводили вместе они все дни
И в будни и в воскресенье,
И так вот вместе росли они,
Да, так вот вместе росли они,
И в этом нету сомненья.
Но тот уважаемый гондольер
Не мог всем сказать по чести,
Какой из его сыновей, например,
Есть тайный принц, а какой — Пальмиер.
И так они жили в мире химер,
Поскольку росли они вместе.
А кто из них кто, он не знал и сам,
Невзирая на все свое рвенье.
И кто из них кто, неизвестно и нам,
Да, кто из них — принц, неизвестно и нам,
И в этом нету сомненья.
А время мчалось во весь карьер,
И все мы спокойно жили.
Но как-то ко мне прибежал курьер
И мне сказал: «Докладаю вам, сэр,
Что весьма уважаемый гондольер
Почил и лежит в могиле».
Тяга к вину и подагра притом
Прихватили его во мгновенье,
И вот уснул он последним сном,
Да, недавно уснул он последним сном,
И в этом нету сомненья.
Сыновья его взяли с него пример,
И оба трудятся честно.
Они не строят пустых химер,
Они не стыдятся своих карьер.
И кто из них — принц, а кто — гондольер,
Нам до сих пор не известно.
Мы трудимся истово день и ночь,
Чтоб найти загадки решенье.
Но способ есть, чтобы нам помочь,
Да, способ есть: он нам может помочь
Наконец разрешить сомненье.