вами навсегда. Хотя как отдельных индивидуумов я вас всех очень люблю, но как
на коллектив я смотрю на вас с отвращением. Пожалейте же меня, ибо как только
истечет срок моего контракта, я, будучи рабом своего долга, должен буду
посвятить свою жизнь вашему скорейшему уничтожению.
ВСЕ: О бедный юноша!
ПИРАТСКИЙ КОРОЛЬ: Правильно, Фредерик! Всегда поступай согласно своим
убеждениям, и плевать на последствия! И, начав процесс нашего уничтожения, постарайся, чтобы наша гибель была как можно более быстрой и безболезненной.
ФРЕДЕРИК: Я приложу все усилия.
СЭМЮЭЛЬ: Увы, мы не можем убедить тебя остаться с нами, предложив тебе
достойное вознаграждение. Не знаю, почему, но наша пиратская деятельность
почти не приносит дохода.
ФРЕДЕРИК: Я знаю, почему.
ПИРАТСКИЙ КОРОЛЬ: Почему?
ФРЕДЕРИК: Вы чересчур добросердечны. Например, вы никогда не нападаете на
более слабого противника. А когда вы нападаете на более сильного противника, вы
неизбежно получаете взбучку.
ПИРАТСКИЙ КОРОЛЬ: Пожалуй, в этом есть рациональное зерно.
ФРЕДЕРИК: Кроме того, вы никогда не грабите вдов и сирот.
ПИРАТСКИЙ КОРОЛЬ: Конечно: мы же сами – сироты, и мы знаем, каково им
приходится.
ФРЕДЕРИК: И поэтому все, кто попадает к вам в руки, притворяются сиротами.
Последние три корабля, которые мы захватили, были укомплектованы
исключительно сиротами, и мы отпустили их с миром. Потому-то наше пиратство
почти не приносит нам дохода. Так почему бы, учитывая это обстоятельство, всем
вам – в том числе, и тебе, пиратский король, – не отказаться от пиратского ремесла
и стать законопослушными гражданами?
ПИРАТСКИЙ КОРОЛЬ: Нет, Фредерик, нет. Я, правда, не очень лестного мнения о
нашем ремесле, но по сравнению с респектабельными профессиями оно все-таки
относительно честное. Так что, Фредерик, нет, ты меня не убедишь: я буду вовек
пиратский король, которому легко на сердце от песни веселой:
ПЕСНЯ
ПИРАТСКИЙ КОРОЛЬ:
Уж лучше жить и отдать концы,
Как все пираты-храбрецы,
Чем гнить в конторе за столом
С пиратским сердцем и умом –
На суше, где любой пират
Не ищет клад, а держит вклад.
А мне суждена иная роль:
Я буду вовек пиратский король!
Ну да, я – пиратский король,
5
И это будет мой пароль,
Что я – пиратский король.
Ну да, я граблю корабли,
Как все на свете короли.
Я корабли топить люблю,
Как подобает королю.
Но у другого короля,
Помимо моря, есть земля,
И часто грабит он на ней
Гораздо больше, чем я, людей.
Ну да, я – пиратский король,
И это будет мой пароль,
Что я – пиратский король.
РУТ: А как же я, ваша Рут, которую, по вашим словам, вы все так любите – что
будет со мной?
ПИРАТСКИЙ КОРОЛЬ: О, я думаю, Фредерик возьмет тебя с собой и женится на
тебе.
ФРЕДЕРИК: Видишь ли, Рут, тут есть одна проблема. Это верно, я восхищаюсь
тобой, но я постоянно был в море с восьмилетнего возраста, и твое лицо – это
единственное женское лицо, которое я видел за всё это время. По-моему, это –
очень красивое лицо...
РУТ: О да, о да!
ФРЕДЕРИК: Но я никогда не имел возможности сравнить тебя с другими
женщинами, и, может быть, я ошибаюсь. Что если я женюсь на женщине, которая
окажется – как бы это поделикатнее выразить? – довольно невзрачной.
ПИРАТСКИЙ КОРОЛЬ: О, Рут очень, очень красива!
ФРЕДЕРИК: Ты действительно так думаешь?
СЭМЮЭЛЬ: Мы все так думаем.
ФРЕДЕРИК: Тогда с моей стороны было бы очень эгоистично забирать ее от вас.
ПИРАТСКИЙ КОРОЛЬ: Нет, Фредерик, нет. Мы – грубые люди и ведем грубую
жизнь, но мы не настолько бессердечны, чтобы отбирать у тебя женщину, на
которой ты хочешь жениться. Бери ее! А тот, кто раньше с нею был... Но это
неважно. Бери ее – и прощай! ( Все пираты уходят)
РУТ: О, Фредерик, возьми меня с собой! Я не смогу жить без тебя.
ФРЕДЕРИК: Скажи мне честно, Рут: ты красива по сравнению с другими
женщинами?
РУТ ( стеснительно): Мне так говорили.
ФРЕДЕРИК: Недавно?
РУТ: Нет, много лет назад.
ФРЕДЕРИК: А что ты сама думаешь о себе?
РУТ: Я думаю, что я – хорошая женщина.
ФРЕДЕРИК: Это – твое честное мнение?
РУТ: Да, и я бы солгала, если бы ответила иначе.
ФРЕДЕРИК: Спасибо, Рут, я уверен, что ты не злоупотребляешь моей
неопытностью. ( Издали слышны голоса девушек) Ой, я слышу голоса. Кто дерзнул