Дальнейшее плохо укладывается в сознании любого нормального человека. Кукшев и Трищев отрезали голову Плеткина и утопили в выгребной яме уборной. Обезглавленный труп спрятали вначале в заброшенном доме.
Но предварительно вырезали внутренности, поджарили их в томатном соусе и съели. Кукшев даже похвалялся жене, что приготовил шашлык из собаки, убитой им накануне.
Потом обезглавленное тело Плеткина все же предали земле и – о гуманность людоеда! – Кукшев позволил жене убитого попрощаться с тем, что осталось от ее благоверного.
Жуткие действа, происходившие в тихом домике по улице Индустриальной, преступникам не удалось сохранить в тайне. Следствие по этому «дикому» уголовному делу закончено. Шайка каннибалов предстала перед судом.
На совести Кукшева не только три загубленные жизни, но и три втянутых в страшные злодеяния сообщника. По любым человеческим меркам такой мерзавец заслуживает лишь одного – смертной казни. Но по нашим гуманным законам любитель мертвечины останется дышать и жить – пусть и в тюремных стенах. А предсмертные мучения его жертв, страдания их родственников, видимо, в счет не идут.
Суицид или убийство?
Прибывшая по вызову жильцов опергруппа застала жуткую картину: в прихожей висел труп хозяина квартиры.
Криминалисты недолго ломали голову над загадкой: сам Иван Погремушин сунул голову в петлю или ему «помогли»? Вскрытие показало, что беднягу сначала задушили, а потом его труп повесили в собственной квартире.
Но кто мог пойти на такое изощренное злодейство? И эта «шарада» оказалась легко решаемой для сыщиков. Был у Погремушина закадычный друг, а вернее, бессменный собутыльник Геннадий Пыряев. При расследовании зверского убийства оперативники обратили на Гену особое внимание.
Нельзя не согласиться с утверждением, что крайности сходятся. Иван был лучезарный оптимист, а его приятель Геннадий – мрачный пессимист и циник. Погремушин, «приняв на грудь», становился весел и беспечен. Пыряев же, наоборот, по пьяной лавочке «загремел» на семь лет за причинение тяжких телесных повреждений. Надо полагать, от его злодейских лап пострадал невинный член нашего общества.
Вышел Геннадий из «тюряги» и опять принялся за старое. За самогон. Кроме изуверских замашек у него осталась только одна страсть – тяга к спиртному. Это банальное «хобби» и сблизило столь разных людей, как Погремушин и Пыряев. Последний буквально дневал и ночевал у приятеля. А разгадка собачьей привязанности Геннадия проста: Иван собственноручно гнал «табуретовку».
У самогонщиков, будь они трижды оптимисты, тоже случаются «авралы». Однажды. Геннадий заявился к приятелю злой с похмелья, как черт. А у Ивана не нашлось ни капли спиртного. Рецидивист не поверил хозяину. Решил, что Погремушин просто «зажилил» от него сивуху.
Несмотря на самые искренние уверения Ивана, что самогона у него не осталось ни грамма, уголовник принялся жестоко избивать кореша. К тому же в тюряге Пыряев научился всяким садистским штучкам.
В частности, он хватал Погремушина своими «железными» лапами за горло, надолго лишая хозяина воздуха, а затем «милостиво» отпускал. Но лишь для того, чтобы Иван признался, где он спрятал сивуху.
А поскольку хозяин продолжал утверждать, что выпивки у него нет, Пыряев продолжал свои изуверские эксперименты. В это время в комнату на крики несчастного Ивана вбежала соседка. Но, увидев злодейскую рожу, пардон, физиономию Пыряева, женщина испугалась и бросилась наутек.
Как объяснял Геннадий позже, на следствии и суде, появление соседки несколько сбило его с толку. Как бы отвлекло его от людоедских «забав». Рецидивист в то самое мгновение нажал чуть посильнее на горло приятеля, можно сказать, не рассчитал собственных сил. «Производственная накладка» палача – и больше ничего! Однако после этой хватки Погремушин не подавал признаков жизни, как ни старался его бессменный собутыльник. Что было делать Пыряеву? Для того чтобы скрыть следы преступления, он взял да и повесил бездыханное тело Погремушина в прихожей его собственной квартиры!
При этом рецидивист с сожалением вспоминал искаженное ужасом лицо соседки. Он ясно представлял себе, что показания этой свидетельницы вмиг уничтожат его «хитроумную выдумку» о якобы совершенном Погремушиным самоубийстве. Уголовник был бы не прочь «изобрести» и для соседки какой-нибудь способ… ее неожиданной кончины. Но, вздохнул Пыряев, всех не перевешаешь!..
К удивлению многих, садист-самоучка проявил себя в отчаянной для него ситуации как завзятый оптимист. Невзирая ни на что, он продолжал «лепить алиби». Оказавшись на улице, Пыряев сходу ввязался в драку. Расчёт опытного уголовника был прост: отсидеться за решеткой за мелкую провинность. Так оно и вышло. Пыряев «загремел» за дебош на пятнадцать суток.