- Не без этого, так, о чём ты грустил, Джей?
- Ни о чём, это такой способ втереться в доверие к девушкам, чтобы она не нервничали, воспринимали меня иначе.
Энн широко улыбается.
- Какой же ты милый, когда лжёшь. Я наблюдала за тобой, как только пришла, ты сидел задумчиво и пялился в свой стакан, я такие вещи замечаю сразу. Поговори со мной, Джей, ты ведь наверняка редко говоришь о том, что там в твоей голове? Я тебя не знаю, ты меня тоже, мы никогда больше не увидимся. Я просто хочу тебя послушать, почему у такого совершенного прекрасного парня, такие печальные глаза? Что тебя гнетёт, Джей? – Она придвигается ко мне настолько близко, что её грудь упирается в меня, а губы едва не касаются моих. Её горячее дыхание через чуть приоткрытый рот заставляет меня дрожать.
- Мои мысли сейчас не о том, я бы сказал тебе, о чём я думаю, но, боюсь, ты и сама догадываешься, - шепчу я.
Её глаза впиваются в меня внимательным взглядом, прожигают мою кожу, сердце бьётся быстрее, что ей надо от меня? Я хочу её трахнуть, эту странную девушку с влажными от дождя волосами, хочу сорвать с неё прилипшее платье и заставить стонать.
- Джей, я понимаю, что ты похотливая скотина и привык рассматривать девушек, только как развлечение, но, давай ты попробуешь сосредоточиться и рассказать мне свою самую сокровенную тайну, о чем печалится такой красивый и сексуальный парень? О чём он думает, глядя в никуда? – она кладёт руку мне на промежность, я вздрагиваю и пытаюсь её поцеловать, но она пальцем удерживает мои губы, - Нет-нет, я не разрешала меня трогать, говори, Джей, и, может, я передумаю, я же знаю, что ты очень хочешь получить меня. Для тебя это дело принципа.
- Если я расскажу, ты дашь мне то, что я хочу?
- Возможно, но я ничего не обещаю, ты начни, а там посмотрим.
- Ты просто не представляешь, что я с тобой сделаю!
Она нежно сжимает пальцы и поглаживает меня, я с трудом заставляю себя сосредоточиться на других мыслях.
- Так мне будет сложно говорить.
- Я жду, Джей.
Я допиваю стакан и шепчу ей на ухо еле слышно, почти касаясь губами.
- Много лет назад, когда я учился в школе, в старших классах, я встретил одного парнишку…
- Как интересно.
- Мы переспали.
- Так ты любишь и парней?
- Есть немного.
- Продолжай.
- А потом я влюбился…
- Ты способен любить?
- Был способен, теперь уже нет.
- Он тебя бросил?
- Нет.
- Изменил?
- Нет.
- Ушёл к девушке?
- Нет, он умер. Его убили. Несколько дней насиловали и резали, прижигали сигаретами, отрывали пальцы, ломали кости…
Она прикладывает палец к моим губам.
- О, Боже, Джей! Ты не врёшь? Это же ужасно!
- Я знаю, вот об этом я вспоминаю, когда смотрю на капли в стакане.
- Но прошло уже много времени, пора жить дальше, зачем ты так заставляешь себя страдать, наказываешь?
- Ты глупая. Я не наказываю себя, я освобождаю, зачем мне нужны все эти отношения, любовь, дружба и прочее? Я рад, что стал таким. Но это моя тайна, теперь твоя очередь, что малышка Энн приготовила для меня.
- Джей, это ты глупый, ты заставляешь себя страдать, потому что винишь себя в его смерти. Ты не такой уж и бесчувственный. Малышка Энн приготовила для тебя то, что она не будет с тобой трахаться, это мой номер телефона, - она спешно пишет его на салфетке и засовывает мне в штаны, - Звони мне, когда тебе станет грустно, я свожу тебя прогуляться, не всё же сидеть по барам и притонам.
- Это прикол?
- Нет, Джей, я буду твоим тайным другом, первый раз в жизни у тебя будет друг, с которым ты не будешь спать.
Я в недоумении, я начинаю злиться.
- Нахрена мне твоя дружба? Я что похож на того, кому нужны подружки? Что мы с тобой будем делать, смотреть на звёзды и романтично шушукаться? – Я подаю стакан бармену – Повтори!
- Может быть, почему бы и нет? Ты такой красивый, не будь злобным, тебе это не идёт.
- Замечательно, я хожу по барам и ищу себе друзей, ты, что мать твою, двинулась? Считаешь себя психологом или психиатром? Выслушала моё дерьмо и теперь будешь меня лечить? Думаешь, я буду ныть тебе и жаловаться на жизнь? Чёрта-с два!
- Я так не думаю, можешь быть ворчливым и злым, а так же можешь трахаться с кем угодно, я слова не скажу, я просто хочу, чтобы ты понял, как это важно и здорово – быть человеком!
- Мессия, ты ли это? Мой спаситель, как я жил до тебя, Энн? Как жил без советов девушки, которую едва знаю? Мне нужен секс, а не твоё сожаление! Его можешь засунуть куда подальше!
Она нежно поправляет прядь моих волос.
- Ты ещё милее, когда злишься, я думаю, ты хороший человек, Джей, позволь мне доказать это.
- А если ты ошибаешься? Если я сама гниль, что тогда?
- Тогда ты получишь то, что хочешь.
- Тебя?
- Моё тело на одну ночь или пару часов, как тебе будет угодно.
- Ты думаешь, ты мне так нужна?
- Нет, я тебе вообще не нужна, просто ты уже дрожишь от злости и возбуждения, я знаю, что ты захочешь сыграть в эту пока непонятную для тебя игру.
- Ты больна, Энн, безумна и глупа! Разве ты не понимаешь, что никогда не докажешь мне это, а даже если и докажешь, я это никогда не признаю. Давай уже не заниматься глупостями, а просто доставим друг другу удовольствие.
- Тогда тебе вообще нечего терять.
- Да, хорошо, мать твою, только ты не заставишь меня гулять с тобой, не заставишь больше говорить о своём прошлом.
- Я ничего не буду тебя заставлять, только если ты сам захочешь, мы будем делать всё, как захочешь ты.
- Пошла отсюда!
- Так ты согласен?
- Хорошо, хорошо, - в голове я уже успел провернуть то, что у неё нет моего телефона, а её я выброшу сразу же, как выйду из бара, ещё не хватало, чтобы какая-то девица учила меня жизни. Пусть катится ко всем чертям!
- Джей? – этот тихий голос из-за спины заставляет нас обоих обернуться.
Чёрт, только не это! Ники, мелкий засранец.
- Кто это? – Энн прожигает меня взглядом.
- Никто, - я отворачиваюсь и делаю глоток. Ники осторожно трогает меня за спину.
- Джей, я знаю, что ты не хотел сегодня никого видеть, но я подумал…
- Что я буду очень рад наткнуться на тебя? Ты издеваешься? Следил что ли за мной?
- Только когда увидел, как ты ехал по этой улице. Я обошёл два бара и один клуб, но в него меня не пустили, потому что мне нет 18-ти.
- Отлично, не мог бы ты погромче это сказать? Вдруг, тут где-то сидит коп, и он не услышал, сколько тебе лет!?
- Я вижу, тут намечается драма, пожалуй, я пойду, - с этими словами моя несостоявшаяся блондиночка спрыгивает с барного стула на пол и спешно удаляется. Даже не поцеловав меня на прощанье, я знаю, что этот придурок её смутил. Ну, что за идиотский вечер!?
- Какого хрена, Ники?
- Прости, я просто…
- Просто портишь мне жизнь, идиот! Нахрена ты припёрся?
- Я…
Ярость переполняет меня, её адская смесь с алкоголем заставляет мою кровь кипеть. Я смотрю на его виноватые глаза, и меня одолевает желание врезать ему, чтобы он больше не преследовал меня. Я резким движением хватаю его за запястье и тащу на улицу. Там поливает дождь. Мы моментально становимся мокрыми, ноги скользят по грязи, волосы прилипают к щекам. Я силой волоку его за бар, к мусорным бакам. Он неохотно сопротивляется. Я толкаю его вперёд и прижимаю к кирпичной стене.
- Джей, пожалуйста, я не хотел тебя злить, - он дрожит от холода, струйки воды льются с его трясущегося подбородка. Большие синие глаза полны ужаса, словно я убийца, который привёл его сюда, чтобы застрелить.
- Расстёгивай штаны!
- Что?
- Что слышал, давай быстро.
- Джей, что ты хочешь сделать?
- А как думаешь? Трахнуть тебя, ты же за этим выследил меня?
- Джей, пожалуйста, я не…, - я не даю ему договорить и прижимаю к холодной стене, целую жадно и страстно, меня завела блондинка Энн. Её образ раздражает меня: прилипшее платье, сквозь которое видно бельё, её наглый пронзающий взгляд, изумрудный, как цветущая вода. Как она посмела играть со мной в дурацкие игры? Мне не нужен психолог, мне не нужны девушки-друзья, мне вообще никто не нужен. Я расстёгиваю его ремень, и, не прекращая целовать, стягиваю с него джинсы. Ники сопротивляется, но я сильнее него. Я отстраняюсь и смотрю в эти испуганные глаза.
- Джей, пожалуйста, я не хочу здесь, тут холодно и грязно, а вдруг кто-нибудь увидит? – его голос срывается от страха. Я сдавливаю ему горло немеющими руками, злоба переполняет меня, ещё мгновение, и я готов придушить его.
- Заткнись! Заткнись, только один звук, и я тебе врежу, ей-Богу, разобью твоё прекрасное личико! Будешь тут валяться и глотать слёзы с кровью!
Я разворачиваю его к стене лицом, он уже весь дрожит, всем телом, но слушается. Это самый крутой секс за последнее время: алкоголь, дождь, холод, ненависть, ярость, его дрожь. На мгновения я понимаю, что жестоко обхожусь с ним. Он сжимается, вздрагивает от каждого движения, иногда приглушенно постанывает от боли, и это заводит меня ещё сильнее. Я будто зверь, я уже не я. В какой-то момент, Ники, обессилив, падает в лужу, выскальзывая из моих смертельных объятий. Это не останавливает меня, это ещё сильнее заводит. Я бросаюсь на него, вдавливая в грязь, хватая за скользкие волосы. Я не знаю, сколько длится истязание, но я с таким кайфом осознаю, что уже кончил. Поднимаюсь на ноги и застёгиваю штаны, Ники лежит в луже неподвижно. Я понимаю, что ему больно, понимаю, что у него нет сил встать, но он меня бесит. Я готов прикончить его здесь и сейчас, чтобы он больше не лез в мою жизнь! Я сам боюсь этих мыслей, поэтому спешно ухожу, оставив его там лежать под дождём в грязи. Я всё ещё пьян, сажусь на свой мотоцикл, даже не подумав, что у меня могут быть неприятности, я попросту могу разбиться, но мне плевать. Дождь хлещет мне в лицо, ветер рвёт волосы. Я так зол на этого придурка. Что он о себе возомнил? Что может влезать в мою жизнь, когда ему будет угодно? Что он имеет право портить мне вечер? Возможно ли, что он не понимает, что делает? Но он не ребёнок! В его возрасте у меня уже были отношения с парнем, и мы себя так не вели, мы прятались, но я так же преследовал Эвана, хотел, чтобы он был только со мной. Я начинаю приходить в себя, и меня бесит ещё одна мысль. Мне, вдруг, совершенно неожиданно, становится жаль его. Я бросил его там, лежать в луже, под ледяными потоками воды. А если кто-то найдёт его, прежде чем он успеет уйти? Если кто-то захочет избить его или ограбить? Да, что уж у него взять-то? А если его найдут со спущенными джинсами? Никто не любит педиков, даже таких молодых. Ему вломят, если не убьют, переломают кости. Я, проклиная всё на свете, поворачиваю назад. Еду по тёмной улице и обнаруживаю его бредущим по противоположной стороне, он ёжится от холода. Я задумываюсь на пару секунд, это тот момент, когда я решаю, кем мне быть: человеком или бездушной тварью. Я готов быть тварью, но вся моя сущность сопротивляется. Тихо подъезжаю к нему.