15.
Меня зовут Винсент Лоретта. Сегодня я проснулся среди ночи, чуть не крича от ужаса. Мне приснился тот мальчик. Он стоял надо мной, будто восковое изваяние, стоял и смотрел, как я сплю. Сон это или реальность, я не сразу понял. Мне казалось, что я сплю в своей комнате, и почувствовал дикий холод, будто сквозняк тянулся по дому. Я открыл глаза и увидел его. Изрезанное лицо, заплаканные глаза и рукоятка ножа в груди, он тянулся ко мне своими окаменевшими пальцами, и мне показалось, что время застыло, оно просто остановилось. Я не мог двигаться, в таком шоке я пребывал. Этот ужасный мёртвый подросток, преследующий меня в моих кошмарах, не отпускающий меня. Я столько раз молился за успокоение его души, я просил прощения, я хотел всё забыть…, но он является ко мне в моих кошмарах, и чем дальше, тем явственнее они становятся. Будто вползают в реальность. Я хочу, чтобы прошлое отпустило меня. В то время я работал в полиции, вернее, меня устроил туда мой криминальный работодатель Ландау, чтобы я владел всей информацией и знал всю изнанку. Это было хорошее прикрытие. Мы готовились к очень выгодному делу. Я и Лиам Ривен, мой давнишний приятель-костолом. Настоящая машина-убийца, ростом почти под два метра, гора мышц. Он не знал сожаления и сострадания, мы с лёгкостью выбивали деньги из любого говнюка. Нам платили щедро, но спустя пару лет, меня начала угнетать такая жизнь, выпивка, деньги, машины, постоянная смена городов. Я знал, что это будет последнее дело, ну или одно из последних. Большой куш и всё, босс обещал отпустить меня, чтобы я поселил свою задницу где-нибудь на побережье и пил ром до конца своих дней в окружении красивых женщин. Мы обладали скудной информацией. Наша цель – богатый и успешный владелец галерей Эндрю Брайт. У этого засранца была хренова туча денег, недвижимость по всей стране и банковский счёт с неимоверным количеством нулей. Но он был не очень-то защищён со всех сторон, вёл образ жизни обычного чудака, ходил без охраны, передвигался на недорогой машине, не посещал увеселительных заведений, ресторанов. Всё свободное время проводил дома в мастерской. Однако, как оказалось позже, это была только видимость, его охраняла сама полиция. Да, и сам он был не промах, оружие, водитель, который был на самом деле телохранителем и прочие мелочи, которые со стороны были незаметны. Нас устроили в полицию, и мы нарыли его слабое место, им оказался его сын Эван Брайт. Буквально недавно ему исполнилось 18 лет, и он получил дом в наследство от деда, а так же приличный банковский счёт. Наш план состоял из двух частей, во-первых, мы решили похитить его сына. Я думаю, папаша Брайт отдал бы всё за него, вторая часть состояла в том, чтобы выудить деньги и из самого сопляка, ими мы не собирались делиться с боссом. Ведь заданием был Эндрю Брайт, и его состояние. То, что мы узнали, что сынок тоже теперь богат, мы решили оставить строго между нами. Мы выбрали день и подкараулили этого Эвана после занятий, следили за ним от самой школы. То, что мы увидели, удивило нас самих, он вышел с территории школы, дошёл до соседнего района, и мы уже заметили его с дружком. Мать его так, сынок богатея Брайта оказался педиком. Они целовались за центральной библиотекой, как парочка девчонок, хихикая и зажимаясь в углу. И тут я понял, что этот момент был отправной точкой всей истории. Мне, по сути, было плевать, но Лиам весь побагровел и заскрипел зубами. Он ненавидел педиков всеми фибрами своей души. Задание стало под угрозой срыва. Парни ещё какое-то время постояли там и разошлись. Мы поехали на машине за Эваном, он шёл и улыбался, будто влюблённый идиот. Мы подъехали вплотную и преградили ему дорогу, и, прежде чем он успел что-либо понять, затолкали в машину. Я сразу осознал, что всё пошло не так. Когда Лиам пересел назад к нему. Я поймал в зеркале взгляд мальчишки, он был до смерти напуган. Лиам Ривен держал его за волосы и пару раз врезал. Парнишка согнулся пополам и закашлял, всю дорогу, что мы ехали до нашего логова, он бил его. Поэтому, когда мы наконец-то добрались до места, парень уже не мог идти без помощи. Мы выволокли его из машины и затащили на второй этаж. Я думал, план предельно прост, заставить его папашу заплатить нам почти всё, что у него есть за жизнь его сынка, а тем временем, путём запугивания самого мальчишки, выманить и его денежки. Но Лиам всё испортил.
- Ты мерзкий педик, - зашипел он ему в лицо, сжимая его шею, и я понял, что он сейчас задушит его. Я еле оторвал его от несчастного Эвана и заставил уйти в другую комнату. Там мы обстоятельно поговорили и решили, что не будем трогать парня, пока его отец не заплатит нам всё, что нужно. Мы ждали распоряжения босса о, том, чтобы сообщить Брайту, что его сын у нас. Но Босс Ландау медлил. Настала ночь. Я выпил пива и довольно быстро уснул. Но уже через пару часов был разбужен приглушёнными криками и плачем. Я вбежал в комнату и увидел, что Лиам, навалившись всей своей массой, насилует этого смазливого педика. Я хотел это остановить, ей-Богу, я кинулся к ним, но наткнулся на дуло пистолета Лиама.
- Только попробуй и ты труп!
- Что ты делаешь? У нас не было указаний издеваться над ним!
- Плевал я на указания, я не давал согласия быть рядом с пидорами, если я захочу, убью его!
- Ты с ума сошёл, мы останемся без денег, Ландау сожрёт наши внутренности на обед, оставь его!
- От него не убудет, он же, как девка, смотри на него, похож на девку, - он зажимал ладонью его рот.
Мы долго спорили, в конце концов, мне пришлось отступить. Что было потом? Потом начался ад! Ландау не звонил нам, не давал ни каких указаний, более того, он пропал, не брал трубку телефона, никто не мог сказать, где он. Шла уже третья ночь, и я начинал сходить с ума, от этих криков. Он избивал и издевался над ним, полосовал ножом его тело, вырезал ругательные надписи на коже, тушил окурки, отрезал пальцы. На очередное утро, я поднялся в туалет, еле полз, не продирая глаз и тут наткнулся на него. Этот парнишка Эван каким-то образом выбрался из комнаты, пока Лиам спал. Он стоял в паре метров от меня, в изорванной футболке, пропитанной собственной кровью, без штанов. На его губах запеклась кровь, измученный, изрезанный, избитый, с перемотанной куском футболки правой рукой, у него не было двух пальцев на ней. Умоляющим взглядом он смотрел на меня, дрожа от страха. Его взъерошенные, спутанные волосы прилипли к щекам от слёз и крови. Так мы смотрели друг на друга в течение пары минут, я не знал, что делать. Мои мысли метались в голове, а потом в комнате зашевелился Лиам, и Эван бросился ко мне, прижался, в ужасе сжимая мою одежду онемевшими пальцами. Он что-то бесконечно шептал, я не разобрал. Я знал, что он просил защитить его, и, чёрт возьми, я хотел сделать это. Впервые в жизни, я не хотел никого убивать! Лиам с рёвом медведя выполз из комнаты. Эван прижался ещё сильнее и задрожал. Я знал насколько он слабее нас, знал, что он измучен, изнасилован и готов поверить кому угодно, чтобы его хоть как-то защитили от дальнейших издевательств. Он отстранился и посмотрел мне в глаза своим заплаканным светлым взглядом, умоляющим и обречённым. Я мог схватить его и наставить пушку на Лиама, мог просто дождаться ответа Ландау, ведь рано или поздно он же должен был ответить! Я мог спасти его жизнь, но вместо этого, отстранил его от себя и толкнул к Ривену, хладнокровно и беспощадно. В его глазах читался бесконечный ужас, когда это чудовище сжало его всей своей мышечной массой. Он продолжал смотреть на меня до последнего момента, пока Лиам не уволок его в свою комнату. И этот взгляд все эти годы преследует меня. Почему я не спас его? Потому что он был геем? Я не знаю, мне тошно об этом вспоминать, как и тошно всё моё прошлое. На седьмой день издевательств Эван Брайт скончался, не выдержав. Он дотянулся до ножа и вонзил его себе в сердце. Откуда у такого маленького измученного существа оставалось столько сил, чтобы пробить свою грудную клетку и навсегда застыть на полу в позе эмбриона? Откуда в его голове вообще возникла эта идея? Он уже не верил, что мы пощадим его? Я мог спасти его, просто не позволить дальше издеваться над ним, но я не сделал этого. Я посчитал себя слишком сильным, чтобы поддаться жалости. Буквально на следующий день мы узнали, что Ландау пришили люди из конкурирующей группировки, наше задание заранее было провальным. Я уходил из этой квартиры с опустошающим чувством глубочайшей депрессии. Зачем мы убили этого парнишку? Ну, трахался он с другим мальчиком, какое нам дело? Он мог дать нам денег за свою свободу, а мы просто заставили его убить себя. Я чувствовал себя в равной степени виновным в произошедшем, в отличие от Лиама Ривена, он был рад и не скрывал этого. Рад чему? Нашего босса убили, мы были по уши в дерьме, а он сидел и довольно улыбался, именно в тот момент я отчётливо понял, насколько он безумен, одержим своим гневом. Прошло уже много лет, но эта история не даёт мне покоя. Я ломал кости, стрелял в людей, бил их, но этот Эван Брайт оказался таким беззащитным, таким хрупким, ему нужна была моя помощь, и он почему-то решил, что я смогу защитить его, я, уголовник и убийца смогу спасти его. Он был неправ, прошлый я не позволил бы себе поддаться этим чувствам. Нынешний я сожалеет о его смерти. Теперь с определённой периодичностью, он является ко мне в кошмарах, как проклятие, которое я сам наложил на себя. Он ничего не делает и не говорит, просто смотрит своим застывшим заплаканным взглядом. Что я мог сделать? Я ходил в церковь, я думал, что смогу донести до него своё сожаление через Бога. Но мне сказал, что там, куда попадают самоубийцы, Бога нет. Благодаря нам, он стал самоубийцей, а не жертвой. Мы отправили его душу на скитания. Мы заставили его сделать это. Теперь, когда я стал верующим человеком, я знаю, что за мои деяния, меня ждёт ад, но я бы отдал всё, чтобы вернуть этому мальчику жизнь, или хотя бы отправить его душу в другое место.