Рыбаки разом замолчали, придвинулись, и сэндо, самодовольно поглядывая по сторонам, рассказал, как несколько лет назад, когда он плавал на «Коэй-мару» в южных морях, на них напало чудовищное головоногое, щупальца которого были длиной в сорок сяку [20], и он едва не перевернул шхуну, пытаясь забраться на борт.
— Мы отбились баграми и ножами, а когда ика ушел, вся палуба стала черной-пречерной от сепии.
Хомма круглыми глазами, не отрываясь, смотрел Тотими в рот:
— Ика? Такой огромный ика?
— А ты что думал — такой, каких ловит твой дед в заливе и продает потом по десятке за штуку? Мальчишка недоверчиво покачал головой:
— Неужто бывают такие страшные?
Каждый житель приморского городка знает кальмаров с самого раннего детства. Чтобы свести кое-как концы с концами, семьи рыбаков вынуждены заниматься всякого рода отхожими промыслами. Женщины возятся на огородах, а старики и ребятишки днюют и ночуют на лодках недалеко от берега, вылавливая юрких, маленьких — величиной с палец — кальмаров. В сушеном и вареном виде эти головоногие очень вкусны, и, если они не составляют единственного блюда на завтрак, обед и ужин (что, к сожалению, бывает нередко), их появление на столе встречается с большой радостью. Но о таких кальмарах-гигантах многие рыбаки слышали впервые.
— Встретить такое чудище — большая редкость, — сказал сэндо. — И пусть тот, кто хочет, жалеет об этом, Мне лично нужно побольше рыбы, побольше тунца…
— Да, побольше тунца… — вздохнул кто-то.
— Думаю, что на этот раз нам повезет. — Тотими встал, выплюнул окурок в жаровню и потянулся. — Пойду подменю капитана, — сказал он и полез вверх по трапу.
Хомма принялся за свои миски.
…«Счастливый Дракон N10» шел через бурный океан, каждое сердце на его борту выстукивало слова надежды: «На этот раз нам повезет». Но им не везло опять. Седьмого февраля сэндо, держась для верности за амулет, висевший у него на груди, впервые за рейс приказал ставить сети. Это было в нескольких десятках миль к западу от Мидуэя. Всю ночь рыбаки напряженно следили за фосфорическим мерцанием волн вокруг невидимых в темноте стеклянных буйков. Амулет не помог. Когда рано утром сети были подняты, кто-то разочарованно свистнул, механик Мотоути выругался, а сэндо смущенно почесал в затылке: в слизистой каше из медуз и сифонофор [21] бились всего три-четыре десятка небольших рыб, из них пяток молодых тунцов.
По предложению сэндо, «Счастливый Дракон» передвинулся на полтораста миль к западу. Там произошла катастрофа: главная линия сетей зацепилась крючьями за коралловую отмель. Двое суток рыбаки с терпеливым озлоблением возились на проклятом месте, спасая сети. На рассвете третьего дня разразился шторм, и сто шестьдесят шесть новеньких стометровых тралов, почти половина того, чем располагал «Счастливый Дракон», были безвозвратно потеряны.
— Если так пойдет дальше, — сказал Мотоути, презрительно разглядывая одинокие тушки тунцов, распластанные на палубе, — мы сгорим от стыда еще прежде, чем вернемся домой. В мое время…
— В твое время! — яростно перебил его сэндо. — В твое время тунца было сколько угодно и дома, у берегов Идзу. Да только это было гораздо раньше, чем ты научился втягивать носом сопли, Тюкэй. Помолчал бы. лучше!
Усталые и злые рыбаки угрюмо перебирали сети;
Круглые буйки темно-зеленого стекла тускло отсвечивали на солнце. Сэндо прошелся по палубе, морща лоб и нервно потирая руки. Несколько раз он останавливался, как бы желая сказать что-то, но не решался и снова принимался бегать вокруг рыбаков. Шторм утих так же быстро, как и налетел, и теперь над присмиревшим океаном царила тишина и горячее солнце. Небольшие волны лениво плескались под кормой шхуны. Повар Хомма оторвался от работы, чтобы поправить головную повязку, сползшую на глаза.
— Везет же другим! — досадливо сказал он. — Знают богатые рыбой места и всегда приходят домой с полными трюмами. А мы таскаемся по морю без толку.
В другое время сэндо непременно оборвал бы нахального мальчишку и, возможно, стукнул бы его по затылку. Но сейчас он оставил упрек без ответа. Он только пожал плечами и вдруг, остановившись возле механика, проговорил негромко:
— Есть одно место, где тунца видимо-невидимо. Только…
Он замолчал, словно испугавшись собственных слов. Все насторожились. Мотоути бросил паклю, которой вытирал руки и поднял голову:
— Где же это такое место?
— Да уж есть, — уклончиво сказал сэндо. — Есть, да не про нас.
21