— Отлично… Читайте список, Хвольсон.
Один из десятников выступил вперед с листком бумаги. Ему пришлось слегка изогнуться, чтобы не заслонять свет фонаря, под которым он стоял. Дик и Чарли подтолкнули друг друга локтями и затаили дыхание. Их имена зачитали в самом конце, когда Чарли, изнывая от нетерпения, чуть не вывернул Дику пальцы.
— Повезло вам, ребята! — вздохнул Майк. — Меня они не оставили, а мне очень надо остаться. Правду говорю, очень надо.
— Есть желающие отказаться?.. Нет? Тогда все! Можете идти отдыхать. — Болл сказал несколько слов Смайерсу, и они вместе повернули в управление.
— Нам чертовски везет, — прошептал Чарли, когда друзья укладывались спать. — Привезем кучу денег! Подумай, как рада будет Джейн!
Не только Майка, но и вообще никого из цветных в списке не оказалось.
Перед отъездом негр долго тряс руки Дику и Чарли, вытирая глаза и бормоча что-то неразборчивое, а те растроганно хлопали его по плечу. Чарли потихоньку передал ему письмо для Джейн, нацарапанное огрызком карандаша на куске оберточной бумаги.
— Ну, держитесь здесь, парни! Держитесь! Жалко расставаться. Очень жалко, ей-богу! Письмо сам завезу, Чарли, будь спокоен, парень. Ну, все.
Майк в последний раз тряхнул их руки, повернулся и побежал к шлюпке. Друзья долго еще видели, как он на ходу оглядывался и махал им рукой.
— Прощай, Майк, — тихо сказал Дик.
— Хороший негр, — растроганно добавил Чарли, — Славный негр. Лучший из негров, каких я когда-либо знал.
На мгновение их охватило чувство одиночества и острой зависти к тем, кто поднимался сейчас на борт парохода. Эти люди уже на пути к дому и через две-три недели увидят своих родных, жен, детей. Чарли представил себе, как Майк позвонит у дверей его дома, как испугается Джейн, как обрадуется письму и будет без конца тормошить негра, засыпать его вопросами, не успевая даже выслушать ответ.
Остров опустел. На обширном, залитом бетоном и цементом пространстве остались только несколько бараков, здание управления да два-три склада. У берега валялось с десяток досок. А над плоской серой поверхностью возвышалась ажурная громада стальной башни.
Остаток дня после ухода транспорта Дик и Чарли провели на берегу, непрерывно куря и перебрасываясь незначительными фразами, думая о том часе, когда они покинут опостылевший остров. Жара в этот день как-то особенно донимала их, но купаться они боялись: лагуна по-прежнему кишела акулами.
— Мне кажется, — сказал Чарли, окинув взглядом остров и покосившись в сторону башни, — что нам еще придется как следует попотеть.
Чарли не ошибся. На следующее утро всех разбудил рев моторов. Громадный, сверкающий на солнце транспортный самолет ВВС США проплыл над островом, развернулся и пошел на посадку. Выше него в бездонной синеве неба серебристыми мушками кружили девять реактивных истребителей. Самолет приземлился в северной части острова, где не было построек, и все удивились искусству, с которым пилот посадил многотонную махину в каких-нибудь пяти метрах от берега. Истребители, сделав прощальный круг, улетели.
Из здания управления высыпали люди. Полковник Смайерс и Болл спешили к самолету, остальные — к рабочим баракам.
— Пятнадцать человек к башне — устанавливать лебедку, — задыхаясь от быстрого бега, крикнул старший десятник, — тридцать — на разгрузку!.. Пяток останется при мне. Скорей, ребята, самолет еще сегодня должен улететь обратно!
Чарли и Дик попали на разгрузку. Из открытого люка им передали по одному небольшому ящику, обитому прочной фанерой.
— Все ящики — к башне! — распорядился высокий, худощавый человек в коротких штанах, темных очках и пробковом шлеме.
Он прилетел на самолете и, по-видимому, был важной персоной, если судить по почтительности, с которой к нему обращались Смайерс и Болл.
Отходя, Дик и Чарли слышали, как он сказал десятнику:
— Послушайте… как вас… Распорядитесь, чтобы ящики складывали не штабелем, не в кучу, а по одному прямо на землю. Понимаете?.. А вы, Болл, проследите за этим…
Ящики оказались невероятно тяжелыми. Их было очень много, и на каждом из них был номер. Несколько человек разбирали и перекладывали их таким образом, чтобы последние номера оказались ближе к башне, а начальные — дальше.
Вслед за небольшими ящиками из самолета появились большие продолговатые, затем выгрузили огромную динамо-машину и еще какие-то механизмы в дощатых решетках, набитых стружкой.
Все это складывалось возле башни.
К вечеру разгрузка окончилась, и самолет улетел. Человек в тропическом шлеме остался. Он придирчиво осмотрел и пересчитал выгруженное имущество, зачем-то потрогал некоторые ящики и распорядился накрыть груз брезентом. Затем, недовольно брюзжа, подошел к лебедке.