Теперь даже приходилось выставлять дозоры вокруг поселков и самого города, потому что дерзкие итигоро подкрадывались по ночам и угоняли скот и крали женщин.
Кроме того, был Разлом!
На границе с истоками Ниглака, в предгорьях, постоянно кипели схватки с нежитью, и дел у друзей оказалось невпроворот. Ситарон — крепость Джа, стоявшая в истоках Ниглака, судя по всему пала и теперь, впервые с незапамятных времен Улгак подвергся нападению чудовищ северных территорий. Ни крутизна горных круч, ни холод высокогорья не смогли остановить нашествие созданий Разлома день ото дня усиливавших свой натиск.
Торкел и Сауруг вместе с самыми отчаянными добровольцами пробирались на западные и северные равнины и уничтожали скопления тварей. Айслин же помогал защищать пограничную заставу у самых пределов, а также занимался врачеванием раненых, которых с каждым днем становилось все больше. На превентивных ударах настоял Торкел, потому что, несомненно, воинственные горцы предпочитали ожидать врага в своих жилищах, и брались за оружие только когда подвергалась опасности жизнь их близких и их самих. Торкел доказал им, что армия тварей не может и не должна сравниваться ни с человеческой армией вторжения, ни с одичавшей и изголодавшейся стаей зверей.
Хартварк, внимательно выслушав сбивчивые доказательства его и Айслина, ничего не понял, но, пожав плечами, сказал, что большой беды не будет, если Торкел соберет добровольцев для своей задумки. Пусть обучаются сражаться! Кровь в них так и кипит, пусть уж лучше бегают за зверями, чем дерутся между собой.
Про себя он видно решил, что гости, также как и беспокойный Толланд, просто не могут воспринять размеренный и неторопливый уклад жизни Северных Гор.
— Молодые еще! — сказал он жене, укладываясь спать. — Сражения, атаки, враги, геройства!!!
Жена улыбнулась, укрывая его шкурами.
— Себя вспомни! Сам что ли таким не был!
— А что я сейчас, — вскинулся Хартварк. — Старый, что ли?!!
И привлек ее к себе.
Хартварка больше сейчас беспокоили набеги итигоро, и дружину Бело он послал именно в их пределы, с целью вернуть украденный скот и похищенную племянницу.
Воины вернулись через трое суток, обнаружив, что род итигоро покинул, по всей видимости, свое поселение, так как оно теперь кишмя кишит тварями Разлома. Никому и не пришло в голову, что дерзкие и наглые итигоро были просто-напросто съедены в своем родовом гнезде. Едва услышав о неудачном походе, Торкел вместе с Толландом лично выехал к селению Итигоро — Ро и по приезде вручил Хартварку родовой знак итигоро найденный им в хижине главы рода. Это было впечатляющей находкой. Уйти и оставить врагу родовой знак не посмел ни один из народов Улгака.
Но даже это привело к выводам, на которые пытались натолкнуть вождя Торкел и Айслин. Хартварк впал в многодневный траур по потерянной племяннице и забыл обо всем остальном.
Сауруг, отмалчивавшийся до тех пор, видя недовольство рыцаря, постарался, как мог успокоить его.
— Тебе то что до этого? — говорил он. — У нас в Пустошах говорят — не плачет дитя — значит, есть не хочет. Удобно им так жить, вот пусть и живут! Тебе же никто не мешает заниматься тем, что ты хочешь!
Старейшины родов тоже сильно обеспокоились лишь тогда, когда в течение всего трех дней были уничтожены два пограничных укрепленных поселения и, наконец-то, собрались на совет, чтобы решить, что делать с этой свалившейся им на голову напастью.
В результате долгих споров решено было вывести все население горных деревень под защиту стен города, а в самих поселениях оставить отряды, в обязанности которых входило бы уничтожение мелких групп тварей и сообщение о крупных потоках, двигающихся по направлению к городу.
Торкелу поручили общую подготовку, формирование и руководство отрядов заслона, и он рьяно взялся за порученное ему дело.
На первых порах Торкелу это казалось довольно несложным — он готовил охочих к войне горцев, сбивал из них группы и сторожевые посты и даже испытывал удовольствие, выходя на охоту. После каждой вылазки он привозил с собой трофеи: рога, когти и клыки уничтоженных тварей. Таких, как, к примеру, страшного, состоящего из пасти во всю голову и шипастого хвоста головохвоста, безобразного крюмкрюма, а то и вообще нечто такое, чему даже искушённый в монстрологии Айслин затруднялся подобрать название.