Приводимые в движение несколькими десятками людей, механизмы выдвинулись вперёд, прокладывая кровавые просеки в лесу таврогов и приводя тех в бессильное бешенство, давя колёсами и губя стрелами. Воодушевлённые подмогой, защитники с удвоенной яростью набросились на таврогов, давя их и оттесняя от частокола. А Кони, подобно безумным и, не считаясь с опасностью, продолжали сражаться, хотя ряды их уже прогнулись под натиском. Как и предполагал Торкел тавроги разделились и отвлеклись на повозки. Смертоносцы продвигались все дальше по прямой, ряды таврогов у частокола сильно поредели в результате обстрела и вот наконец-таки, они отхлынули от Линии, полностью переключившись на механизмы Гораспа.
Степная гиена вздрогнула и затрепетала, ибо имперский орёл впился ей в глотку, разрывая ее своими стальными когтями. Казалось, удача улыбнулась людям — но, увы, улыбка эта оказалась гримасой судьбы и при более внимательном взгляде превратилась в хищный оскал смерти, приготовившейся собрать обильный урожай.
Ход таврогов оказался столь же неожиданным, сколь и действенным. Смертоносцы успешно врезавшиеся в гущу вражеских полчищ, вдруг оказались словно бы в пустоте — тавроги расступились, и вокруг них началась какая-то непонятная возня.
— Что это там? — прищурился Хортис, глядя на своих любимцев с расстояния, безопасного как от атакующих, так и для его репутации. Битва принимала оборот, о котором он даже не подозревал, и это его злило.
Тавроги приближались к смертоносцам, и тут же бросались в сторону, сбивая прицелы стрелкам.
— Что они, Хорг их всех задери, делают? — злился командующий имперскими силами, — если не хотят сражаться, что толку даром скакать туда — сюда?!
Ему казалось нечестным и непорядочным со стороны таврогов настолько изменить свою обычную тактику навала, что подвергнуть опасности неудачи использование нового оружия.
Оказалось, что тавроги дефилировали не просто так.
Торкел похолодел — какой дурак приказал смертоносцам так сильно удаляться от вала. Теперь тихоходные повозки были вне досягаемости стрелков Линии и, следовательно, в полной власти таврогов.
Он пригляделся.
Стены машин облепили странные существа. Оказалось, что за спинами таврогов есть пассажиры — этакие маленькие тощие человечки с непропорционально длинными когтистыми руками и ногами и круглыми глазами, лишенными ресниц, сейчас горящими от ненависти. Проносясь мимо бортов повозок, Кони высаживали свой десант, и карлики с изумительной скоростью неслись к механизмам почти на четвереньках, опираясь на землю всеми четырьмя конечностями. Издали они были похожи на стадо обезьян, которых Торкел видел на юге Фелмона.
Ловко цепляясь за стены повозок своими когтистыми пальцами, они с удивительной быстротой взбирались вверх.
Первым их заметил Айслин. Стоящий на открытой площадке одного из «Смертоносцев» он длинно и злобно выругался и прицелился. Атаковать странных существ оказалось куда как нелегко. Из бойниц их, скорее всего не видели, а с открытой площадки, где находился маг, стрелять было почти невозможно, так как стрельбе мешал край крытой крыши, оставляющий карликов в мертвой зоне. Он не мог и не хотел применять сейчас Огневиков, поскольку ни тавроги, ни странные уродцы не скапливались, а тратить свое оружие на одиночек он не мог себе позволить. Он не успевал прицелиться в этих маленьких юрких существ. Внешне они весьма походили на гоблинов и, скорее всего и были одним из их племен.
Торкел описал Грабберу нового противника и тот понятливо кивнул головой.
— Есть такие, около Сухого Леса проживают. Название сейчас не вспомню, но точно — дружат с таврогами, торгуют с ними чем-то.
— Откуда знаешь? — поразился Торкел. Сухой Лес — область неисследованная и недостижимая.
— Инструкцию недавно раздали по гвардейским частям… перед самой войной — «Наиболее вероятные враги Империи».
Маленькие твари тем временем докарабкались до бойниц. При себе у каждого из них оказался мешочки с какой-то дрянью. Скалясь и вереща, они побросали их содержимое внутрь механизмов, ловко уворачиваясь от пытающихся поразить их мечами людей. Смесь эта не столько вредила людям, сколько возгораясь, испускала тягучий и дурнопахнущий дым, от которого слезились глаза, и начинался безудержный кашель. Внутренности смертоносцев наполнил огонь и дым. Запасы воды, на которые уповал Крогс, оказались исчерпаны в считанные мгновения, но дым настолько ослепил людей, что им так и не удалось погасить очаги огня.