— Лучшие, — последовал ответ, и Аин нанесла удар. Противник не успел его полностью парировать — и получил лёгкую царапину, уже третью по счету. Он терялся в догадках — кто, кто же смог так обучить Аин, что она смогла несколько раз прорваться сквозь его защиту.
Но всё же победить ей не удалось. Несмотря на великолепную технику, она допустила ошибку — всего лишь одну, но и этого оказалось достаточно — меч Торкела оказался приставлен к её горлу.
Аин смотрела в глаза победителю, ожидая конца.
— Что ты медлишь? — процедила она, — наслаждаешься триумфом? Давай, убей меня!
Торкел молча посмотрел ей в глаза.
— Ну, что ты молчишь?
— Твоя мать очень по тебе соскучилась, — разлепил губы Торкел. — Да и Луола часто тебя вспоминает.
Наёмница побледнела, в её лице промелькнуло что-то совершенно несвойственное жестокому бойцу, сражающемуся за того, кто больше заплатит, и она на миг превратилась в совершенно другого человека.
— Т-ты их… видел? — голос предательски дрогнул, — Где?
— Они были здесь. Совсем недавно. И просили передать, что дома тебя простили и ждут. Нет, не бойся, они уехали прежде, чем твои эти… твари… напали. Я отправил их в Айфриг.
Аин ещё больше побледнела.
— Я уверен, что пожалею об этом, но… Уходи Аин — Виола… — помолчав, произнес Торкел, вглядываясь в ее глаза.
Она лишь коротко кивнула и отступила, не сводя глаз с воина.
— Моих людей, если они мертвы, оставишь на этом холме — я сама позабочусь о них! — выкрикнула она напоследок, но голос ее был отнюдь не грозен и горделив, как ей того хотелось.
— Я скучал по тебе, — чуть слышно прошептал Торкел но, несмотря на окружающий их грохот битвы, она услышала его. Лицо ее на миг изменилось, а в следующее мгновение она исчезла за шатром.
А между тем к нему подошел, ковыляя Граббер, израненный, но живой и опирающийся на свой меч, как на клюку.
— Кто это? Ты её знаешь? Почему ты отпустил ее? Она чуть меня не прикончила.
Торкел метнул на него взгляд из-под бровей.
— Да так… встречались раньше.
— Почему все-таки?
— Закрой рот, Граббер, и прикуси язык. Я сделал то, что хотел, и не советую тебе трепаться об этом!
Граббер посмотрел ему в глаза и положил руку на плечо.
— Ты спас мне жизнь… я твой должник…
Торкел лишь устало кивнул, глядя куда-то вдаль.
А тем временем люди гнали рассеявшихся и потерявших веру в победу таврогов, добивая и торжествуя. Бывшее совсем недавно столь огромным и грозным войско, теперь более походило на табун диких коней, преследуемых охотниками. Они, казалось, даже не пытались сопротивляться — столь потрясли их внезапная смерть вождя и утекшая сквозь пальцы победа.
Но Торкела это уже совершенно не волновало. Глядя на него, можно было подумать, что этот он находится где-то очень далеко. Впрочем, так оно и обстояло — все мысли Чёрного рыцаря теперь заняла одна обманчиво хрупкая на вид, но незримо могучая фигура — Аин. Он терялся в догадках — что могла она иметь общего с таврогами, что привлекло её сюда, какие обещания и уговоры, да и кому под силу оказалось всё это?..
Эти и многие другие вопросы роились в голове воина, подобно осиному рою — но он не мог найти ни одного удовлетворительного ответа. И самое главное, что его сейчас волновало — это куда она делась? Ведь никто как оказалось, не видел ее. Правда, один из бойцов видел кого-то, более похожего на человека верхом на лошади, чем на таврога, но можно ли доверять ему, если он и сам в этом не уверен.
Подобные мысли окончательно испортили настроение Торкела, и он, полный мрачных мыслей и дурных предчувствий, направился обратно, не видя необходимости в добивании убегающих таврогов — имперцы и без того практически добили их.
Настала ночь. В отличие от предыдущей, она была лишена тревоги и должна была, наконец, дать возможность оставшимся в живых умиротворение и сон. Но в стане защитников Зелёной Линии никто и не думал об отдыхе. Наоборот, здесь царила такая суматоха, что создавалось впечатление, будто люди готовятся к ещё одному натиску таврогов. Однако дело обстояло как раз наоборот. Все противники, кто выжил и оказался пленён, немедленно были отправлены под усиленной охраной в столицу — «для допроса Верховным Советом, исполняющим обязанности Его Высочества Императора на время отсутствия оного», судя по официальной версии. Хотя кто и как будет допрашивать конелюдей — оставалось неясным. Скорее всего, им была уготована гибель на Арене, и Хортис отправился лично преподнести их в дар Баркату, собирающемуся возродить древнюю традицию.