— Как вы сами оказываетесь в том мире?
— Врата не единственный вход… все-таки это моя выдумка. Врата являются официальным каналом вывода ненужной, отработанной информации из Миров, но там, где есть выход, может быть и вход. Скорее всего, Модо попытается сойтись с Драго и найти с его помощью осколки Слова, чтобы открыть Врата в обратную сторону.
— Учитель, во время последней Чистки мира Хоргота чистильщики потеряли кроме Слова также и Проводник. Сейчас он в руках людей…
— Да, я знаю. Это очень сильно беспокоит как Оладафа, так и Модо. Пусть подергаются… впервые за это время мне действительно интересно. К тому же, если им удастся открыть Врата, значит, они обнаружили еще одну ошибку, над которой стоит поработать.
ХЕГГАР
Солнце уже почти скрылось за нахмурившимися горами, и на землю тихо опустилась тьма. Лишь пламя небольшого костра рассеивало её, отбрасывая кроваво-красные блики на смуглые лица собравшихся вокруг него людей.
Это были сахалары, о чём свидетельствовала их традиционная одежда: меховые полусапожки, плащи из шкур животных и безрукавки. На их оружии изображен был рисунок орла, из чего следовало, что все собравшиеся принадлежали к племени Халон — Да, что на сахаларском означало «благородный орёл». Они изредка тихо переговаривались, вслушиваясь в ночную тишину. Это не было в их обычае — стоянки сахаларов всегда были шумными и веселыми, но сейчас они находились слишком близко к горам, и следовало опасаться ненавистных патрулей.
Внезапно покой мелких камушков, которыми изобиловали предгорья в этих местах, потревожил шум шагов. Люди схватились, было за оружие, но почти сразу же настороженность на их широкоскулых лицах сменились облегчением.
— Наконец-то, — ворчливо бросил один из воинов и шумно высморкался, чтобы скрыть овладевший им на миг испуг, — а то мы уж подумали, что ты не придёшь, Хеггар.
— Разве ты не знаешь, что я никогда не нарушаю своего слова, Арнак?! — пророкотал тот, кого назвали Хеггар. — Или ты хочешь оскорбить меня? — и узкие, как и у всех сородичей глаза его превратились в две щёлки.
— Что ты, что ты! — вскричал Арнак. Он знал, что Хеггар не прощает даже косо брошенного взгляда, а связываться с двухметровым гигантом, означало обречь себя на смерть. — Прости, если что не так сказал!
Хеггар презрительно хмыкнул и подошёл к костру. Никого так и не приветствовав, он протянул руки к огню, согревая их и с нескрываемым пренебрежением разглядывая собравшихся. Те в свою очередь тоже глядели на прославившегося своей храбростью и жестокостью соплеменника, но со страхом и благоговением, скользя взглядом по атлетическому телу прирождённого воина и избегая сталкиваться с ним взглядами.
Шириной плеч он чуть ли не в три раза превосходил даже самого мощного из них. Тугие и гибкие мускулы шарами перекатывались под задубевшей от солнца и мороза кожей. Маленькая, чисто выбритая голова на бычьей шее красноречиво свидетельствовала, что у обладателя ее ума гораздо меньше, чем силы.
(К слову сказать, сахалары вообще никогда не блистали умом, иначе они уже давно сколотили бы свое единое государство, а не вели длительные междоусобные войны из-за оскудевающих с каждым годом пастбищ).
Страшный шрам от левого уха до изуродованной верхней губы и многочисленные мелкие и крупные, свежие и застарелые шрамы, покрывающие всё огромное тело, свидетельствовали о том, что их обладатель не только не страшился битв, но и любил их.
Хеггар, в отличие от всех остальных, не имел рубахи, и плащ был накинут на голое тело, но не из-за нищеты, а в соответствии с давними традициями воинов идущих на смерть.
— И что за решение ты нам предлагал? — проворчал Удлак. Хеггар был одним из последних представителей племени У Керр, уничтоженного Черным Орденом, и ему не хотелось перечить этому гиганту, равно как и не хотелось вообще видеть его. Такие как он бередили умы молодых сахаларов и те, вместо того чтобы думать о разведке новых пастбищ и мирной торговле с соседями, шли в набеги на этих же соседей, стараясь разом получить то, что другие копили годами. Чаще всего это кончалось безвестно павшими головами и приходилось еще ждать мести со стороны потревоженных племен. Хеггар кичился своей силой и бесстрашием, упрекая остальных в малодушии, звал к войне и мести. Непонятно чего же он тогда бежал из битвы в Солончаках. Бился бы уж насмерть, коли так приспичило.
Хеггар не успел ответить, как новый звук привлек их внимание и из темноты появился еще один гость. Среднего роста, худощавый человек двигался с грацией тигра, на которую тяжеловесные сахалары способны не были. Он был облачен в темного цвета длиннополую одежду — балахон похожий на шелковую мантию мага, в широких рукавах которой он и прятал руки. Странная большая островерхая шляпа из тех, что носили на побережье Моря Богов, закрывала лицо, оставляя открытым лишь подбородок.
Подойдя к костру, он дернул головой, и шляпа упала за спину, придерживаемая тесемкой, завязанной на шее, открывая собравшимся лицо.
Темные длинные волосы, нос правильной формы, острый подбородок, узкие глаза. Ему больше подошло бы общество аристократов из Маллена, нежели грубых кочевников.
Все это произошло так быстро, что никто из собравшихся воинов не только не успел схватиться за оружие, но даже не вскрикнул от неожиданности. Пришелец передвигался, словно струйка дыма под внезапными порывами ветра. Спустя миг, три стрелы, прилетевшие из мрака со стороны дозорных, дрожа оперением, вонзились в землю у самых ног пришельца — часовые не зря ели свой хлеб.
Не обратив никакого внимания на предупреждение и переступив через стрелы, незнакомец поклонился и заговорил необычайно мягким и вкрадчивым голосом:
— Приветствую доблестных воинов Равнин. Мое имя ничего не скажет вам, но важно не это, а то… — он сделал многозначительную паузу, — то, что у нас общая цель. Я не мог остаться равнодушным к обрушившемуся на вас горю. И во мне разгорелся справедливый гнев. Мой род тоже жестоко пострадал от этих выползков Тьмы — Черных Рыцарей. И так же как ты, почтенный Хеггар, я единственный выживший из своего племени. — Он одарил сахалара по-отечески теплым взглядом…
Мрачное и злобное лицо Хеггара, да и остальных кочевников, тут — же указало на то, что они еще не забыли резни, устроенной Черным Орденом позапрошлой осенью, и жаждут мести.
Всего удивительней было то, как быстро незнакомец овладел умами кочевников. Едва появившись, он заставил их слушать. И вместо того, чтобы валяться здесь же на камнях с перерезанным горлом, говорил и говорил, одурманивая сахаларов своим воркованием. Удлак решил сначала, что незнакомец явился вместе с Хеггаром, но, заметив отвисшую челюсть силача, понял, что это просто совпадение.
По рядам подтянувшихся к костру воинов прокатился возмущенный ропот и странный пришелец продолжил:
— Но, к сожалению, я не могу как ты Хеггар, взять в руки меч и встретиться с ними в открытом бою… Ты видишь, я слишком стар… — он горестно покачал головой… даже слишком горестно. — Кроме того — у меня нет за спиной такой отважной армии преданных воинов, как у тебя.
Удлак усмехнулся и сплюнул в костер:
— Во-первых, это пока мои воины, а не Хеггара. Во-вторых, чем тогда ты нам можешь помочь, жалкий старик?!
Незнакомец лишь усмехнулся в ответ на оскорбление. Безмолвно он вытащил из рукава левую руку, сжимавшую маленький мешочек и, развязав на нем тесемку, показал.
— Это… Лотос?! — подал голос Хеггар и потянул носом воздух, а в глазах мелькнуло — за один этот мешочек стоит удавить сморчка в шляпе. Такое количество порошка Лотоса потянет не на одну сотню коней.
— Нет, — ответил незнакомец усмехнувшись.