Сауруг попятился, а Торкел и маг замерли потрясенные, когда в дыму вдруг проявилось из пустоты лицо спрятавшегося в ней существа — хитрые глаза и отвисшая, словно у больного слабоумием челюсть. Существо едва только сообразило, что его заметили, оскалилось и подалось прочь. Император резко повернулся и успел осветить еще несколько теней метнувшихся в темноту.
Торкела покрыл холодный пот.
— Кто это? — хрипло прошептал он.
— Керемет, — неожиданно прошипел Сауруг, держащий перед собой не меч, а чудным образом скрюченные пальцы обеих рук. — Напрасно вы так… мой император!
— Да, — Уидор с уважением взглянул на орка. — Это кереметы… служители Хорга. Не бойтесь их — они не в силах помешать живым, я только просил их не беспокоить души ушедших.
— Как же не могут!? — шипел орк, отводя глаза и отплевываясь. — Сами то может и не могут, а вот Хоргу сообщат, а потом!..
Император отбросил факелы и сказал устало.
— Может быть, — сказал он. — Очень может быть.
Вокиал присел на корягу скорее по привычке, чем для отдыха. В последнее время он не знал что такое усталость и сонливость. Радостное ощущение силы и вседозволенности овладело им после знакомства с Модо и его посланником Менге. Он успешно справился с несколькими заданиями и сам предложил следующее, но тут его ждало разочарование.
Он уже третий день рыскал по лесу, но нигде не мог встретить ни одного вуднунга.
Кереметы, посланные на разведку, давали одну и ту же однообразную картину Леса, а потом начали исчезать один за другим.
Менге, связавшись с Модо, сообщил что Вуднунги, так же как и Снойру, и еще некоторые существа являются побочными эффектами при давнем эксперименте Драго по единению человека и природы, одновременно являясь и людьми, и флорой, и фауной. Договариваться с ними о чем-нибудь не имело смысла, так как нечего было предложить им взамен.
Вокиал все же решил дождаться, потому что хотел объясниться с Ревягой.
АРЕНА
Если победители смеются — значит, побежденные плачут.
Нет света без тени.
Когда закончены были грустные проводы погибших, наступило время отметить победу.
Император устроил грандиозный праздник, заставив, если не забыть, то изрядно потускнеть горе потерь. В казармы было завезено огромное количество питья и провизии, а для командиров и особо отличившихся было приготовлено нечто особенное. В огромном амфитеатре в честь победителей были проведены бои последней надежды. Айслин, Сауруг и Торкел как герои «Штурма крепости Этарон» были посажены на почетных местах в непосредственной близи от ложа императора…
Схватки последней надежды происходили до сих пор как развлекательное зрелище для и только одного лишь императора, которого как истинного воина интересовали уловки и скрытые возможности плененных бойцов враждебных племен, которые они неизбежно должны были проявить, стремясь к свободе, каковая и являлась наградой победителю. И впервые с незапамятных времен это зрелище стало достоянием населения и гостей Кайса…
Представление начали бои пленных бандитов из клана Коней с пленными халдорцами. Торкел смотрел на эту бойню без особого энтузиазма — его слишком заботил предстоящий разбор операции в Цитадели. Айслин тоже выглядел отстраненным. И только Сауруг наслаждался зрелищем, время от времени, одобрительно выкрикивая похвалы или обозначая свистом удачный удар.
Далее на арену вышли дюжины четыре гобов. Эти злобные пренеприятные существа с зелёной кожей и узкими глазами были ростом с подростка, жили к северу от Нэриона и являлись дальними родичами орков, которых ненавидели, впрочем, так же, как и всех остальных своих соседей. Их поймали на границе, когда они совершали очередной набег.
Большинство из плененных нэрионский правитель приказал развесить за ноги на деревьях в назидание остальным, а этих прислал в подарок Императору в честь одержанной им победы.
Предсказания Уидора сбывались… недовольные скрыли свое недовольство и сейчас все хотели мира с империей, показавшей свою силу.
Уидор, возвышаясь над командирами легионов в отдельной ложе, произнёс, ни к кому конкретно не обращаясь:
— Сейчас будет интересно. И тот, кто победит в этой схватке получит свободу. Я объявил об этом, чтобы усилить рвение участников.
— Гоблины будут драться друг с другом, Ваше Величество? — Айслину это не показалось занятным. В самом деле, какой интерес глядеть, как толпа полуросликов лупцует друг друга шипастыми палицами. Тут тебе ни мастерства боя, ни ловкости. Вряд ли такое зрелище можно было бы назвать занятным.
— Нет, они будут драться с ним! — и Император указал на арену.
В это мгновение на арене, наконец, показался противник гобов. Высокий, невероятно худой, с бледным лицом, он был одет в воронёные латы и отдаленно напоминал Чёрного Рыцаря, но только на первый взгляд. Торкел сразу понял, кто это — стоило ему лишь посмотреть на оружие этого человека — короткую, на вид перетяжеленную алебарду, которой не пользовался и не умел пользоваться никто более. Торкел обернулся к императору и пораженно спросил:
— Как вам удалось?!!
— Я отправил отряд специально для его поимки. Из сотни моих «леопардов» вернулись менее половины, но они выполнили задание, — с нескрываемой гордостью ответил советник Императора.
Торкел вновь повернулся к арене, на золотом песке которой неподвижно стоял воин в чёрных доспехах, а напротив столпились насупившиеся гобы.
Страшный боец был Псом Морки, солдатом, чей род ненавидели во всех Благословенных землях и чьим мастерством лично он, Торкел, восхищался, хоть ни разу и не видел их воочию.
Этот воин в бою стоил Чёрного рыцаря, а может быть, даже и двух, и вряд ли ему сейчас составит за труд одолеть даже такое количество гобов. Хотя злобные создания тоже были не слабыми противниками, особенно если учесть, что сейчас их поставили перед выбором жизни или смерти. Несомненно, что они приложат все старания, чтобы выжить и победить.
Торкел непроизвольно подавшись вперед, приготовился наблюдать бой.
Император не уточнил, в одиночку ли этот Пес уничтожил половину отряда гвардейцев или он столкнулись со Стаей, но Торкел знал по рассказам, что на такое деяние способен был и один.
Стаи Псов или как они еще называли себя — Ацера населяли северо-восточные горы, граничащие с мифическими Серыми Топями, и постоянно беспокоили соседей своими набегами.
Император велел тем временем Айслину пересесть поближе и, хотя уже выслушал по прибытии отчет о действиях магов, снова начал расспрашивать о подробностях гибели Археоса.
Из всей магической команды выжило всего пятеро, и старшим, и наиболее отличившимся из них, был Айслин — Археос скончался по дороге и там же после его кончины Торкел пророчил Айслину главенство в Гильдии.
Император тоже, по всей видимости, думал так, но пока предложений никаких не делал.
По правую руку от Уидору сидел имперский казначей с незапоминающимся именем и такой же незапоминающейся внешностью, маленький высохший какой-то и блеклый, одетый во что-то очень скромное и неприметное. По всему было ясно, что залогом счастья для себя он почитает оставаться вне поля зрения завистников, хотя среди пестрых одеяний собравшихся он был сейчас самым заметным серым пятном.
Торкел, уловив движение, оглянулся на него в тот самый миг, когда казначей протянул руку к фруктам на блюде. К изумлению своему он увидел на открывшейся из-под ткани рукава руке татуировку воровского клана Ножей.
На миг их глаза встретились, и Торкел в замешательстве отвернулся. Взгляд у казначея оказался холодным и бесстрастным. Торкел видел такие глаза у тех, кто испытывают удовольствие, вонзая кинжал в сердце врага.
Он демонстративно отвернулся и воззрился на арену.